Развод родителей - это большое испытание для ребенка. Маленькая Аришка это знает. Она через это прошла. Было страшно и горько, но главное горе было впереди: мама начала пить. Аришка, сама голодная, не знала, как утешить и чем накормить младшего братишку. Мама пила все больше, а денег не было. Тогда мать продала квартиру. Дети оказались в деревне. В школу ходили за пять километров, и возвращались той же дорогой, к бабушке.
Из письма воспитанницы приюта «Никита»: «Было очень страшно. Я не знала, куда идти, что делать. А братишка все плакал и плакал... Жалко было и его, и мамочку, и папу... »
Жили бедно, было голодно и холодно, но все-таки была семья. А потом умерла бабушка, а следом и отец. Аришка оказалась в детском доме. Казенная обстановка, серые холодные стены, равнодушие воспитателей и армейский режим: никаких встреч, никаких звонков от родных. Подъем в 7 утра, школа, домашние задания, отбой. Расписание для роботов, но не для ребенка.
И вдруг все изменилось. Папина сестра узнала про «храм, где воспитываются детишки-сироты», и привезла племянницу туда. Так Арина оказалась в большой семье православного приюта «Никита», что находится при Храме св. великомученика Никиты, в деревне Бывалино Павловопосадского района.
Отец Амвросий и не думал, что для многих детей его защита и опека станут единственным спасением
Когда-то, когда Ариша была совсем маленькой и ничто в ее жизни еще не обещало горьких бед, далеко-далеко от города, в котором она жила, молодой православный священник в деревне Бывалино восстанавливал храм. Как спасение для людей, потерявших смысл в жизни.
Отец Амвросий с горечью рассказывает: «Раз в год хороню молодого парня, зарезанного на дискотеке, раз в году хороню человек десять отравившихся паленой водкой. Мы уже говорим не только о гибели душевной, но и о физической. И надо что-то делать. Нас упрекают в том, что мы пытаемся насильно загнать всех в православие, но на самом деле так могут говорить только люди, очень далекие от Церкви. И говорят они это не от большого ума».
Отец Амвросий - сын священника. Прежде чем посвятить себя церкви, он окончил медицинский институт. Зная, сколько горя людям приносит неверие, чтобы уберечь от этого молодежь и детей, он решил служить людям. Врачевать души. И при еще недостроенном храме организовал детскую площадку, чтобы детям, оставленным без присмотра родителей, было куда прийти.
В далеком 1993-м году никто и не мог предположить, чем обернется это начинание: постоянная тревога за здоровье детей, ежедневной забота о хлебе насущном для них, боль в сердце от непонимания чиновников и даже родителей, бросивших своих детей на произвол судьбы. Но от задуманного не отступал, а детей с каждым днем становилось все больше. И через год это был уже детский лагерь для ребятишек от 7 до 14 лет. Потом направление работы изменилось: от православно-образовательно-воспитательной деятельности (по определению отца Амвросия) «пришлось съехать на социальные рельсы».
«Тогда был очень сильный развал, масса беспризорников, масса бездомных, и надо было оказывать им помощь. В лагерь начали приходить дети, чьи родители были в тюрьме или в больнице, - рассказывает игумен Амвросий. - На следующий год после дефолта у нас в лагере было 210 человек».
«Множество людей, не имея возможности прийти в храм поставить свечу, делают это по-другому, оказывая посильную помощь»
Вокзалы, теплотрассы и канализации - места, где в большинстве случаев оказываются дети, оставшиеся без родителей. Порой они бегут туда из приютов, куда их определили. В 1993 году проблема беспризорности стояла особенно остро. И в летнем лагере отца Амвросия стали появляться дети, которые волею судьбы оказались без своего дома. Кто-то услышал о том, что здесь могут покормить, обогреть и дать толику душевного тепла, и сам пришел, кого-то направляли батюшки соседних приходов.
Более двухсот человек детей надо было кормить, поить, обучать, занимать делом и развивать. Денег из федерального или местного бюджета здесь никто не ждал, все делалось за счет благотворителей - представителей бизнеса и даже армии, тех, до кого отец Амвросий смог достучаться.
«Множество людей, не имея возможности прийти в храм поставить свечу, делают это по-другому, оказывая посильную помощь», - рассказывает игумен Амвросий.
Для того чтобы дать детям пищу духовную, за образец в лагере «Никита» взяли хорошо зарекомендовавшую себя систему пионерских лагерей. Разномастный контингент детей требовал особого внимания и умения сделать так, чтобы они постоянно были чем-то заняты: походы, мероприятия, концерты, различные кружки.
После того, как радостные лагерные смены заканчивались, «домашних» детей забирали родители, но каждый раз оставалось несколько человек, которым некуда было идти. Пришлось строить отдельное помещение. Так появился постоянный приют.
«Приют, это где тебя приютили. «Никита» большая семья»
Для Арины и других детей-воспитанников приюта началась счастливая жизнь. Счастливая настолько, насколько она вообще может быть для ребенка, оставшегося без семьи: скромная, но здоровая еда из общего котла. Чистая постель. Роскошь непостижимая - занятия в музыкальной школе и компьютерном кружке, бальные танцы и верховая езда!
Много лет отец Амвросий помогал сохранить деревенский конный клуб. И сено косил, и комбикорм добывал, и конюхам помогал - будто знал, что для маленьких сирот это будет спасением. Сила бескорыстной любви лечит сердца. Немного освоившись, дети стали организовывать концерты для инвалидов, для престарелых людей. Отец Амвросий ребят поддерживал. Он знал, насколько важно трудным детям помогать другим, как это помогает ощутить себя личностью.
Кому нужны брошенные дети?
Счастливая жизнь маленькой Арины и других детей, приютившихся в «Никите» закончилась в тот день, когда чья-то «сердобольная душа» решила, что раз приют незаконный - то есть юридически не утвержденный властью, - значит власть должна приют закрыть, а детей - вернуть родителям. Точнее, не вернуть, а «раздать!» - будто это не живые дети, а вещи.
Неизвестно, кого конкретно задело то, что русский православный священник создал детский приют, но в «Никиту» потянулись многочисленные комиссии. Тогда и прозвучали слова приговора: «закрыть, разогнать....» - а в глазах детей появился страх. При звуках подъезжающей машины, они срывались с места и исчезали в поле. Прятались от комиссий.
«Каким родителям?» - интересовалась матушка Василия, опекающая детей наравне с игуменом Амвросием. - Там, где пьют, бьют, творят мерзости?» Но ответ на этот вопрос не особенно беспокоил чиновников. К счастью, в защиту приюта выступила православная общественность. За помощь в те нелегкие дни отец Амвросий благодарен митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию. Благодаря вмешательству митрополита Ювеналия «Никиту» посетил вице-губернатор Московской области Алексей Пантелеев.
«Делу этому быть», - так был подведен итог многодневных мытарств приюта.
«Никите» разрешили жить!
«Сейчас мы работаем при поддержке вице-губернатора, при заступничестве наших архиереев. Если бы не это, нас, наверное, уже не было, - рассказывает игумен Амвросий. - А еще работают наши юристы».
И работать им еще долго! Да и результат предсказуем: если приют будет оформлен как государственное детское учреждение, то его сразу придется закрыть, поскольку не будет ни достаточного числа сотрудников, ни фонда заработной платы. А другой формы, которая подошла бы этой, по сути, большой православной семье, просто пока не придумали.
А пора бы уже, поскольку ситуация приюта «Никиты» повторилась и в других местах, там, где священники призрели детей. Значит, нужно найти решение, которое устроило бы всех, а самое главное - дало бы возможность воспитателям и воспитанникам «Никиты» хотя бы относительно жить спокойно.
«Эти дети не верят взрослым», - делилась матушка Василия: «Помните, «единожды солгав...», а их обманули: обещали счастливое детство и выбросили из жизни. Поэтому и в детском доме такие дети не могут быть. Убегают. И таких детей тысячи. А отцу Амвросию верят. Что не бросит, не обманет, не предаст. Что будет любить их таких, какие есть».
Из письма воспитанницы приюта «Никита»: «Наш любимый и дорогой батюшка всегда организовывает интересные и познавательные поездки. Теперь мы живем одной большой семьей. Наши батюшка и матушка для нас как родные мама и папа».
«Мы знаем, что необходима новая юридическая форма, которая могла бы быть образцом для других регионов, но это очень трудно сделать хотя бы потому, что нужен миллион согласований», - сокрушается отец Амвросий: «Детей растревожили, от учебы отвлекли». Да и долов немало: храм недостроенный стоит. Надо на стройку милость просить. И молиться за бедных, заблудших, что на «детишек закон подняли» и про душу свою забыли. И еще тысяча дел, которых за него никто не сделает. Подопечных нужно одеть, обуть, накормить и научить: и грамоте и прощению. И успеть надо, быстро растут.
А государство? Оно же радоваться должно. «Никита» государству ни рубля не стоил. А чтобы найти средства на еду для детей, ой, сколько порогов оббил священник. В сколькие двери пришлось постучаться! И ему открывали. Все люди получают от Бога разные дары, которые человек должен приумножать и употреблять на пользу ближним. Богатство, данное человеку, - это тоже своего рода миссия, возложенная Богом, за которую он потребует отчета. Поэтому издавна на Руси на благотворительность смотрели как на выполнение свыше назначенного долга.
Вопрос «Зачем это нужно?» поверг и матушку Василию, и отца Амвросия в недоумение
«Это американский вопрос, - даже расстроилась матушка Василия, видя такое глубочайшее непонимание. - Русский человек и так все поймет».
«Мы русские люди - значит, у нас есть долг и обязанность, - согласно подхватил отец Амвросий. - Важно, в каком обществе мы живем. Есть две жизненные позиции: одна - говорить, какое у нас правительство нехорошее, а другая - попытаться что-то сделать, чтобы изменить окружающую жизнь».
Конечно, матушка Василия права - русский человек и так все поймет. И в ответах людей, которые посвятили себя служению вечным ценностям, это слово - «русский» - прозвучало как объяснение и ответ на все подобные вопросы.
http://www.km.ru/russian_soul/index.asp?data=31.08.2007%2014:00:00
