Как живут дети-сироты России?

Разделы: Общество и дети-сироты, проблема равнодушия

Сегодня в России насчитывается около 700 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Примерно треть из них воспитывается в "казенных" учреждениях - домах ребенка, детских домах, школах-интернатах общего типа, интернатах для детей с ограниченными возможностями здоровья и т.д.

Во всем мире выпускники сиротских учреждений считаются одной из наиболее уязвимых социальных групп. Российский пример убедительно свидетельствует об обоснованности такого мнения: 40% находившихся на полном государственном обеспечении сирот впоследствии становятся алкоголиками и наркоманами, 10% кончают жизнь самоубийством, 40% совершают преступления. В то же время, если большинство стран стремятся развивать альтернативные формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей, в России при неуклонном росте общего числа сирот (по данным Госкомстата, только за последние 3 года - на 83 тыс.) практика устройства в семьи и передачи под опеку постепенно сворачивается. В результате ежегодно все больше детей попадает в условия, затрудняющие, а зачастую и исключающие полноценное развитие личности.

Российская система воспитания сирот приписывает детям, воспитывавшимся в государственных учреждениях, склонность к антиобщественному поведению - к такому выводу пришли в результате обширного исследования проблемы сиротства в РФ специалисты международной правозащитной организации "Хьюман Райтс Вотч". При этом предрасположенность к нарушению общественных норм определяется как результат действия целого ряда "факторов риска" - физических и психологических.

Стереотип массового сознания, заставляющий предполагать в сироте некие физические изъяны, основывается на том, что матери нередко отказываются от больных младенцев. Предубеждение распространяется и на детей, переданных под опеку государства по причине тяжелого материального положения в семье или в результате лишения родительских прав. Рецидивы такого отношения к воспитанникам детских домов то и дело проявляются даже у медиков: когда в медицинские карты заносятся данные, связанные с происхождением ребенка.

По данным Минздрава РФ, у 64% детей, поступающих в дома ребенка, обнаруживаются осложнения внутриутробного развития, у 10% - врожденные или наследственные заболевания. 30-40% детей поступают из семей алкоголиков, 50% - от матерей и 13% - от отцов, больных туберкулезом, сифилисом, диабетом или имевших психические заболевания. Так, например, в детских домах Пермской области насчитывается менее 1% здоровых детей. Отставание в физическом развитии наблюдается почти у половины сирот. Ненадлежащие условия содержания, невозможность обеспечить нормальный уход за больными усугубляют ситуацию. Большинство детей страдают внутриутробными инфекциями, такими, как цитомигалия, таксоплазмоз, хламидиоз. Один анализ на внутриутробные инфекции стоит 400 рублей, поэтому обследуются только дети с прямыми показаниями.

В Пермском детском доме санаторного типа No 1 воспитываются сироты, заразившиеся туберкулезом от родителей. Лечение туберкулеза связано с сильным воздействием на печень и на другие органы, а на специальные восстановительные курсы у детского дома денег нет. Из-за недостатка лекарств все больше распространяются хронический гепатит, хронический пиелонефрит и другие заболевания.

В целом, оценивая психическое и физическое состояние ребенка, российские специалисты руководствуются строгими критериями медицинской диагностики, но при этом в качестве реальных факторов риска фиксируются такие данные, которые зарубежными врачами расцениваются лишь как потенциальные. Это может быть единичный физический порок: например, заячья губа или дефект речи. Это может быть алкоголизм одного из родителей или депрессия матери во время беременности - тогда дети получают диагноз "энцефалопатия". На основании косвенных признаков диагностируется и олигофрения.

Оспорить заключение психолого-медико-педагогической комиссии, которую воспитанник детского дома проходит при поступлении в школу, до наступления совершеннолетия почти невозможно. В результате вынесенный на основании спорных факторов диагноз необратимо меняет человеческую судьбу. При "тяжелой олигофрении", когда ребенок признается страдающим имбецильностью или идиотией, он направляется в закрытые учреждения при Минтруда и социального развития, где пробудет до 18 лет, не получая практически никакого образования, чтобы потом перевестись во взрослое учреждение такого же типа.

Часто ставящийся диагноз "легкая степень олигофрении" означает, что в процессе школьного обучения сирота будет подвергаться более жестким дисциплинарным взысканиям, чем его сверстник, которого родители оставили в детском доме только на время и навещают лишь изредка. Известны случаи, когда наказанием за шалость становилось обследование и лечение в психиатрической клинике. Как отмечает председатель Комитета защиты прав воспитанников детских домов и школ-интернатов города Москвы В.Семенов, в школе-интернате No 8 направление детей в психиатрические больницы используется систематически и объясняется не медицинскими показаниями, а плохим поведением, неуспеваемостью и т.д. В больнице они получают такие сильные препараты, как аминазин, галоперидол, тизерцин, реланиум, которые могут серьезно повредить здоровью ребенка. Галоперидол, например, часто вызывает трудности мышления, снижает способность концентрироваться, притупляет эмоции, вызывает ночные кошмары, депрессию, половую дисфункцию. Гражданская комиссия по правам человека в одном из своих отчетов приводит рассказ воспитанника детского дома, отправленного в психиатрическую больницу за то, что он разбил окно, играя в футбол. Нейролептики, которыми его лечили психиатры, оказывают тормозящее действие на нервную систему: "Вернувшись из больницы, я не смог учиться, даже не мог складывать числа, и меня отправили в школу для умственно отсталых детей, хотя я уже закончил 6 классов по обычной программе. И началась моя жизнь в психоинтернатах. Как говорит главный психиатр Андроповского психоневрологического интерната, где я сейчас живу: "Сюда дорога открыта, а отсюда - только на кладбище".

Сироты с раннего детства привыкают осознавать себя "деклассированными элементами", отмечают психологи. Вырастающая из такого самоощущения предрасположенность к асоциальному образу жизни, совершению противозаконных действий и самоубийству подогревается самой атмосферой детского дома и воспитанием, которое нередко сопровождается серьезными психологическими травмами и, главное, не предусматривает приобретения навыков, способствующих "постинтернатной адаптации".

Многие дети попадают в интернатные учреждения после длительного пребывания в доме ребенка, в неблагополучной семье, на улице. Пережитые за это время стрессы сказываются на развитии эмоционально-волевой сферы. По наблюдениям психологов, для воспитанников обычных детских домов характерны односторонность, бедность поведенческих мотиваций, постоянная зависимость от поведения взрослого. В конфликтных ситуациях они зачастую неспособны сколько-нибудь объективно оценить ситуацию, не могут владеть своим настроением и поведением. Затруднения в формировании самосознания приводят к постоянному подражанию другим, поверхностности чувств, агрессивности. Пытаясь самоутвердиться, воспитанник детского дома демонстрирует свою самостоятельность отказом от подчинения правилам и моральным нормам. Нарушения в эмоциональной сфере, в самосознании, трудности в общении, затрудненный самоконтроль, преобладание защитных форм поведения требуют от воспитателей индивидуального подхода к воспитаннику, основанного на глубоком проникновении в структуру его личностных качеств, считает директор московского Комплекса социальной помощи детям и подросткам Владимир Касаткин. Авторитарный стиль воспитания, распространенный в большинстве российских детских домов, где воспитатели в силу профессиональной беспомощности пытаются подавить ребенка физически и психологически, подвергая его жестоким и унизительным наказаниям, деформирует личность. Прямым или косвенным последствием такой деформации может стать суицид. Специалисты Республиканской клинической психиатрической больницы Удмуртии, исследуя причины роста случаев детского и подросткового суицида, проанализировали ситуацию в одном из детских домов республики, где за 9 месяцев шесть воспитанников в возрасте от 10 до 17 лет пытались покончить с собой, один из них погиб. Причинами суицида стали комплекс "мелких" субъективно значимых переживаний; демонстративное поведение, усиленное органическими поражениями центральной нервной системы; реакция на незначительные ситуативные поводы по примеру старших воспитанников, пытавшихся покончить с собой; страх перед наказанием за развратные действия; страх перед привлечением к уголовной ответственности по факту кражи; разрыв семьи (брат оставлен в детском доме, сестра переведена в школу-интернат).

Повышенная подверженность посторонним влияниям, отличающая воспитанников сиротских учреждений, часто приводит их в криминальную или полукриминальную среду. Каждый десятый из содержащихся в колониях несовершеннолетних - выходец из детского дома. Часто сироты становятся жертвами преступлений: по словам депутата Госдумы РФ Валерия Борщева, доходы от преступного бизнеса на сиротах сопоставимы лишь с доходами от торговли наркотиками. Причиной нарушения закона, как правило, становится полная неподготовленность воспитанников детских домов к самостоятельной жизни, которая усугубляет их и без того бедственную ситуацию: они не получают жилье или теряют его в результате обмана, не могут получить достойно оплачиваемую работу, создать полноценную семью.

Проблема трудоустройства наиболее часто оказывается причиной маргинализации сирот, отмечает психолог Елена Махлах, почти 40 лет проработавшая с детьми, лишенными родительской опеки, и постоянно следящая за судьбой выпускников детских домов: "Из целого выпуска десятилетней давности благополучным можно назвать лишь одного человека - он устроился в театр рабочим сцены. С остальными все очень плохо: они занялись проституцией, связались с криминалом, одна девушка убита, другая покончила с собой". Трудовое воспитание в интернатах чаще всего ограничивается навыками самообслуживания - убрать постель, накрыть на стол. И даже этим дети занимаются только под жестким давлением взрослых, привыкая к тому, что труд неинтересен и принудителен. В той же столовой ребята дежурят спустя рукава, потому что твердо знают, что воспитателям и обслуживающему персоналу положено исправлять все их огрехи - им платят за это деньги. Так воспитывается иждивенчество: сирота обучается жить бедно, но на всем готовом. Выпускники детских домов, которым находят работу, обычно не задерживаются на ней надолго. На поиски новой работы многие из них не способны, не знают, куда обратиться и как себя при этом вести. Выпускник нуждается в особом социальном сопровождении, которое может осуществлять, например, общественный попечитель.

Беспомощность выпускников сиротских учреждений заставляет правозащитников настаивать на необходимости развития опыта детских домов семейного типа, широко использовать возможности устройства сирот в семьи, применять зарубежный опыт патронатного воспитания. Сопротивление, которое встречают эти предложения, вызвано не стремлением дать сиротам шанс стать полноценными гражданами, а необходимостью защищать ведомственные интересы даже ценой нарушения прав детей, лишенных родительской опеки.

По материалам Интернета.