«К нам сына приехал!»

Разделы: Помощь детским домам и их выпускникам

Если речь заходит о родителях детей-сирот, говорят, как правило, о том какие они плохие и безответственные, бесчеловечные, лишенные родительских инстинктов и т.д.

Но мало кто думает, что они, тем не менее, РОДИТЕЛИ! Они - самое первое, главное и важное, что есть у ребенка, не смотря ни на что! Когда мы собирались в эту поездку, я рассказывала об этом друзьям и коллегам. Ни от одного человека я не услышала слова одобрения. Люди уверенны, что если у мамы с папой отобрали ребенка, лишили их родительских прав, то и встречаться с ними не обязательно. Зачем? Они ведь плохие! Они больные, пьяные, безответственные, нищие и т.д. У ребенка будет шок!

Почему же тогда мы испытываем глубокое чувство уважения к чаду, ухаживающему за больной мамой, искалеченным или пожилым отцом? Почему в этом случае никто не кричит о травме для ребенка и не пытаются его отделить от кровных родителей? Почему тогда не выносится решение суда о том, чтобы брошенный (отобранный) сын (дочь) НИКОГДА не приближались к родившим его людям более чем не 100 метров? Ведь после детских домов и школ-интернатов они все равно найдут их, и вернуться домой. Вот тогда можно говорить о шоке и начинать бояться за ребенка. В детские годы, когда ребенок только начинает взрослеть, родители для него являются отправной точкой, базой, опорой. Даже если они видятся раз в год, родители пьют и не приезжают, все равно - это основа! Стены детского дома не могут рассказать, что твой дедушка был великолепным пианистом, а у бабушки были красивые карие глаза, как и у тебя, что родинка у тебя на мочке уха - это родовой знак, такая же была и у папы и у деда. Многие скажут, что и без этого можно прожить, а визит к пьяным или равнодушным родителям наложит отрицательный отпечаток. Но это неправда! Благодаря таким мелочам ребенок учится идентифицировать себя. Он начинает отличать себя от других, находит особенные черты в себе, он уже не «сирота», он уже «человек с историей»! На моих глазах произошло именно такое чудесное превращение.

В начале лета мы забрали Вовку в Москву на каникулы. Идею о поездке к маме я вынашивала уже полгода (спасибо за нужный вектор Саше Гезалову), но, по ряду причин, следовало дождаться лета. Очень долго мы разрабатывали маршрут, пытались найти стыкующиеся автобусы и электрички. И, спустя неделю выехали. До этого я долго думала, что же творится у ребенка в душе, как он отреагирует, как все пройдет и т.д. Задолго до поездки он говорил, что хотел бы увидеть маму (они не виделись семь лет), повидать соседей, съездить домой. Но, на первой же перекладной станции отозвал меня в сторону: «Я не знаю, хочу ли я туда, там ведь многое изменилось, мама тоже изменилась. Я не знаю чего ждать». Да мы и сами не знали. У нас даже адреса не было, рассчитывали на Вовкину память и деревенских жителей.

По приезде в деревню мы начали искать дом, пару раз ошиблись направлением и поворотом, но, все же, нашли. Когда мы очутились перед домом, настал ужасающий момент. На пороге сидели две женщины бомжеватого вида, в дверном проеме валялось пьяное тело. Когда Вовка посмотрел в ту сторону, наотрез отказался заходить. Мы и не настаивали, силком в дом никто не потащил бы его. Решили сначала прогуляться к школе (посмотреть как она), а потом, когда ребенок будет готов - вернуться. Школу, к сожалению, за это время закрыли - осталось запертое на амбарный замок здание. А в дом мы все же попали. Помог случай и соседка. Увидев Вовку, она сразу же позвала его маму и та вышла к нам на улицу, бросила дрова на землю и обняла ребенка. Было, несомненно, трогательно, но самый душераздирающий момент - встреча с отцом. К тому моменту как мы зашли в дом, он спал на единственной в доме кровати. Мать растолкала его со словами: «к нам сына приехал!».

Я первый раз в жизни видела, как взрослый, даже пожилой, мужчина плакал навзрыд. Он обнимал ребенка, просил прощенья, обнимал, плакал и снова просил прощенья. Говорил, что приезд Вовки - самый лучший подарок, что он будет работать, не будет пить и что уж теперь ему есть для чего жить. Мы сидели на корточках возле кровати, а Вовка разговаривал со своими родителями. Про себя он не рассказывал - слушал их. Отец вспоминал, как они ходили по грибы, катались на велосипеде, рыбачили. Мать рассказывала про младшего брата, про то, что хоть и внешне они с Вовкой похожи, по характеру - совершенно разные. Отец, кстати, вспомнил, что у Вовки скоро день рождения (хотя у него пятеро детей) и подарил свой телефон, кучу одежды и все деньги, что у него были, и пообещал писать письма. А Вовка искал сходства с родителями, вспоминал про деда, про то, как папа на него похож. Сделал вывод, что когда вырастет, по всей видимости, будет похож на папу.

Когда мы вышли из дома, отец показал Вовке какой у них во дворе сад, рассказывал что и когда посадил, приглашал в гости, просил приезжать почаще. Они уселись на пеньках в саду и разговаривали около получаса. Убедившись, что топором нас никто не убьет, что ребенок в безопасности и их можно ненадолго оставить, мы отправились гулять по деревне. Первое, что пришло в голову - приедем еще раз в конце лета. Не потому что родители такие хорошие (мать вообще сказала, что она больше любит другого сына), не потому что нас с ребенком там очень сильно ждут и родители хотят исправиться (обещания все давать могут). А для того, чтобы у ребенка была та база в лице родителей, от которой можно оттолкнуться и начать свою жизнь, чтобы у него появилась и закрепилась в сознании ЕГО история и сам факт её наличия.

После Вовка навестил своих одноклассников, старых знакомых, катался с ними на велосипедах, вспоминал первый класс. На обратном пути он нам рассказывал, где и что у них в деревне располагается, вспоминал, что в этом клубе они отмечали масленицу, а в том магазине мама молоко покупала и т.д. Результат? Ребенок ожил. Как отрезанный цветок, который пустил корни! Он стал живее, любознательней активней. Он с удовольствием занимается гитарой: мама сказала, что в молодости хорошо пела и была неравнодушна к музыке. Он хочет учиться: папа рассказывал, что к восьмому классу стал хорошистом из круглого троечника. Он стал живым! Ведь у него появились корни и своя история!

P.S. А еще на подаренный телефон позвонили его старшие сестры. В трубку кричал Вовкин племянник: «Пли-веееет», а сестры пообещали навещать!

Друг Вовки, Эрна