О том, что количество сирот со временем увеличится в разы, общественность говорила давно. Ситуация постоянно ухудшается не только из-за принятия нового закона об опеке и попечительстве, но и из-за того, что институт семьи очень быстро разрушается. Системы поддержки семей как не было, так и нет, и в результате кризисная семья стала главным поставщиком детей в детские дома. Тысячи детей как свежие пирожки поступают в сиротские учреждения.
В детских домах живет новый тип сирот - сирот при живых родителях. Еще недавно волновавшиеся о закрытии детские дома слегка успокоились: работы теперь у них много и надолго.
Говорила общественность и о возвратах сирот из приемных и усыновленных семей обратно в казенную систему - ведь тысячи сирот возвращены уже в детские дома, и это не предел. А ведь от них отказываются благополучные по меркам опеки и детского дома семьи. Дети уже привыкли к тому, что их бросают: таких историй уже тысячи. Проблема адаптации сирот ушла на второй план: теперь этот вопрос перекрывается вопросом спасения детей от нерадивых усыновителей. Теперь главное - не дать сирот в руки усыновителей, боясь возврата. Эта позиция очень удобна для того, чтобы не дать сиротам обрести новые семьи.
Огромное количество детей брошено дважды: сначала своими родителями, потом усыновителями. Защита от усыновителей, с одной стороны, обоснована, с другой - приводит к перегибам и косым взглядам в сторону других потенциальных усыновителей. Ведь не все же собрались возвращать детей. Отчего столько граждан не способны нести попечительское бремя даже за деньги?
Я не спешил бы ругать тех, кто вернул сирот обратно в детские дома, потому что этому есть много объяснений. Одно из них - неготовность семьи и ребенка к совместному проживанию. Неготовность обоюдная. Сироты не готовы к новой системе проживания - семье. Семьи не готовы к новому типу ребенка - детдомовскому - именно как к особому типу ребенка, ребенка, выращенного по законам другой жизни. Чаще дети, которые попали в семьи в возрасте, когда еще себя плохо помнят, приживаются гораздо лучше, но и таких всего 10 %. 90 же процентов составляют дети, которые уже обрели детдомовский образ жизни и мысли. Им сложно вжиться в новый образ, адаптация таких детей происходит очень долго и с большим трудом. Иногда не происходит вовсе. Порой родители, взяв ребенка из детского дома, терпят все, что выкидывает их новый член семьи. Дотерпев до 18-летия своего опекаемого, они больше никогда не задумываются над вопросом - брать или не брать? Их ответ однозначен: не брать.
Человек, впервые задумавшийся об усыновлении ребенка, чаще всего не знает, к кому идти. Попадая на прием в некоторые органы опеки (в большинство) и получив негативный опыт общения с сотрудницами этих учреждений, он либо мстит им тем, что добивается усыновления (что, в общем-то. нетрудно понять, ведь человек искренне хочет сделать доброе дело), либо просто отказывается от идеи помочь сироте обрести семью. Потому что вместо зуботычин от опекских дам, он ищет поддержки и обучения, а его нет. Пережив этот стресс, усыновитель начинает самостоятельно, без опеки, консультаций и поддержки со стороны государства, выжигать из ребенка-сироты его борительное состояние, неумения, страхи... и часто не справляется - не хватает знаний и сил, часто терпения, ведь процесс адаптации проходит у всех по-разному, с разными сроками.
К тому же государство напоминает, что есть тайна усыновления, значит, усыновитель обязан сам бороться со всем, что произойдет в его семье. Набившая оскомину тайна усыновления отгораживает семью от государства непреодолимым забором, система не желает помогать семье справляться с ее обязанностями. Это удобно и малобюджетно. Наевшаяся проблем семья, под улюлюканье того же государства, возвращает ребенка в детский дом. Виновата только она, семья, а государственная система как бы в стороне. Справедливо ли это?
Нет. И это необходимо в корне менять. Никакой тайны усыновления уже давно нет (это понимают многие: какая может быть тайна там, где ребенок был рожден другим человеком?), есть нежелание государственной системы помогать семьям усыновителей, скрывшись за этой нормой. К тому же, нет четко сформулированной государственной системы нет, подход к теме усыновления остается размытым - все это при активной поддержке СМИ, видящих в обсуждении этой темы возможность получить рейтинг и заработок.
Часто люди поддаются на эмоциональный порыв помочь сиротам найти семью. Это происходит по разным причинам: социальная реклама, личная трагедия потери ребенка, просто желание помочь сироте найти новый кров. Они высматривают на сайтах детей-сирот и начинают сбор документов.
В качестве руководитель проекта «Ищу маму» я часто консультирую желающих и вижу, как непросто им искать необходимые материалы, масса вопросов-ответов на достаточно простые вопросы.
Казалось бы, сайтов с необходимой информацией много, но как ею распорядиться, усыновители не знают. Усыновители чаще всего даже не знают, кого они все же возьмут в свою семью - ведь даже пообщавшись с ребенком и даже длительное время, не всегда установишь с ним необходимый контакт, а тут для общения отведены буквально какие-то часы. Они, естественно, не дадут представления о ребенке - хотя бы потому, что он искренне включает режим «хорошего ребенка», при этом показывая себя не тем, кто он есть на самом деле.
К тому же, будущие родители не имеют возможности ознакомиться с особенностями детей-сирот: методической базы на эту тему нет, мало где есть общественная система поддержки или она минимальна. Книги о жизни сирот можно пересчитать по пальцам. Люди искренне верят, в то, что университетского образования достаточно, чтобы суметь наладить контакт с ребенком из детского дома. И когда через какое-то время семья отказывается от сироты, ей нужно сказать «спасибо» за попытку нахождения для ребенка семьи. Из-за всех перечисленных проблем они становятся заложниками ситуации.
Пока это не норма, а скорее исключение. Чаще всего сирот возвращают взявшие их родственники. Ведь чаще всего детей брали под опеку и патронат их родные бабушки, когда детям было не так много лет. Но дети продолжают расти, а бабушки, наоборот, стариться. И вот уже семидесятилетняя бабушка не способна удержать половозрелого ребенка. Ответом на эту проблему является возврат. Кто виноват? Возраст бабушки или, опять же, отсутствие должной поддержки таких людей со стороны государства. Опять же вопрос к законодательству, по которому брать под опеку можно до 60 лет. Может, есть смысл учитывать возраст ребенка и бабушки?
Недавно из одной семьи в детский дом убежали четыре ребенка-сироты. Потому, что разучились работать и ладить в семье - даже небольшой труд привел к такому протесту.
А в детском доме есть системное удобство, делать ничего не надо, дадут и поесть, и поспать. О будущем позаботится какой-нибудь фонд. Все чаще сироты не хотят идти в семьи, понимая и зная, что помимо прав, там еще есть и обязанности. До тех пор, пока в государственной системе не будет четко внятной политики по отношению к усыновительской теме - количество возвратов будет катастрофическим. Ведь только за два последних года в детском доме из-под многих форм опеки вернули порядка тридцати тысяч детей-сирот. Грустно.
Есть о чем думать и над чем работать.
Между тем: «Около 30 тысяч детей за последние два года были возвращены из приемных семей обратно в детские учреждения, - сказала председатель профильного комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. - Исследования показывают, что если от ребенка отказались четырежды, то это приводит к запуску иных механизмов формирования личности».
По словам Мизулиной, устройство детей-сирот в семьи сегодня идет «ударными темпами». Но при этом доля вновь выявляемых детей-сирот превышает число детей, устраиваемых в семьи. Это связано, в том числе и с очень большой долей возврата детей. Одна из причин отказа от детей заключается в том, что нет специальной подготовки и работы с приемными родителями, отмечает депутат.
Личное мнение: Часто наши граждане воспринимают ребенка, которого берут в свою семью как ОЧЕНЬ своего. Но как раз это в корне неверно. Поиск в усыновленном ребенке схожести и похожести потом приводит к драмам: ведь он все равно является ребенком той, которая его родила. Да, она остается не справившейся с обязанностями, но все же его родной матерью. Некоторые усыновители пытаются «заново родить» ребенка, далеко не младенца, который многое повидал и знает. Он уже человек, часто взрослый даже в три года. И в этом тоже кроется эффект возвратов сирот. Ребенок не подошел под стандарт иллюзий нового попечителя - а он и не мог подойти. Потому что он, как герой известного мультика, «свой собственный», потому что он имеет право на самоиндефикацию, на прошлое, на личную историю и жизнь.
Нам стоит обратиться к западному опыту: за рубежом таких проблем нет - в том числе и благодаря пониманию того, что у ребенка, как и у любого человека, есть права.. В широкой массе усыновители принимают ребенка со всем, что у него уже есть. И это правильно, как говорил один политик.
С сайта: ПРАВМИР РУ
Шеф-редактор сайта УСПЕШНЫЕ СИРОТЫ РУ
выпускник детского дома
Александр Гезалов
