Суррогатная любовь, или Ты мне – я тебе…

Разделы: Помощь детским домам и их выпускникам

На днях мне позвонил некий молодой человек, «шефствующий», по его словам, над подростком-сиротой. Он пригласил меня съездить в один из отдаленных детских домов России в рамках проекта «Успешные сироты», чтобы провести там встречу с детьми. Наше знакомство произошло на территории Марфо-Мариинской обители, что придавало этому разговору особый смысл.

Молодой человек сразу перешел к вопросу о поездке. Однако первые же его слова меня насторожили, и, как выяснилось, не зря. «Шеф» сказал, что все свои действия сверяет с администрацией детского дома: после того как однажды его выгнали из какого-то сиротского учреждения, обвинив в педофилии, он всеми силами старается избежать любых, даже самых незначительных трений с детдомовским начальством. Когда я поинтересовался, что это за детский дом и чем он живет, ответ последовал просто убийственный: детский дом прекрасный, его постоянно посещают всякие комиссии, значит, там все под государственным контролем; а то, что воспитатели на детей орут - так это метод работы такой. (Как выяснилось, молодой человек пытается повлиять на персонал учреждения тем, что дарит воспитателям книги «для повышения квалификации».) С этого и начался наш трудный разговор о том, чем и как молодой человек помогает воспитаннику детского дома. «Шеф» - надо отдать ему должное - честно и с готовностью отвечал на мои вопросы, не избегая острых тем. За что ему большое спасибо.

Молодой человек познакомился со своим подшефным по переписке (иными словами, ребенок был выбран по принципу лотереи). Некоторые сироты из этого детского дома уже имели шефов. Видимо, узнав у своих однокашников о том, что беды от такого общения нет, а, наоборот, есть выгода, мальчик согласился обзавестись взрослым другом.

Я стал выяснять: чем же помогает «шеф» выбранному ребенку и есть ли в их отношениях глубина? Молодой человек ответил, что отношения с ребенком доверительные, подросток считает его своим другом, при этом «шеф» поощряет его материально за любые полезные и правильные, с точки зрения «шефа», поступки. На мой вопрос, будет ли ребенок делать все то же самое бесплатно, ответа не последовало. При этом, как оказалось, молодой человек имеет весьма смутное представление о том, как учится его подшефный и какие пробелы в его образовании необходимо восполнить. Сам подопечный в свои 14 лет не ходит ни в какие секции, ничем не интересуется.

Во время визитов «шефа» (который навещает подростка раз в месяц) они с сиротой отправляются проматывать шефские деньги в кино, кафе и развлекательных учреждениях. Я предположил, что, должно быть, они обсуждают фильмы после просмотра. Молодой человек мне на это сказал, что они смотрят такие тупые фильмы, что там и обсуждать-то нечего. А на вопрос, зачем тогда он сам ходит в кино, лаконично ответил - отрубать мозг.

После этого разговор зашел об истории жизни ребенка. Как выяснилось, мама мальчика умерла от алкоголя, но отец жив, не пьет и живет в новой семье. По какой-то причине сын с ним встречаться не желает. «Шеф», со своей стороны, наладить отношения ребенка с родителем не пытался, считая, что это личное дело подростка, который, увидев идущего навстречу отца, переходит на другую сторону дороги. «Личным делом» мальчика остался и произошедший не так давно инцидент, когда ребенок закатил истерику из-за того, что воспитатели в разговоре оскорбили его мать. «Шефу» не пришло в голову заговорить с подопечным на эту важную тему.

При этом мой новый знакомый убежден, что он и есть тот новый друг, который теперь заменяет подшефному ребенку родственников, и искренне не понимает, зачем мальчику связь с отцом или матерью. Видимо, на правах друга, ребенок обращается к «шефу» на «ты». Естественно, что при таком странном общении, когда дистанция между взрослым и ребенком практически отсутствует, «шеф» абсолютно не способен повлиять на подростка: согласитесь, трудно с позиции друга перейти в роль наставника и сказать ребенку «учись хорошо!». Мальчику такая ситуация на руку, «шефу», видимо, тоже.

Было странно услышать и другие самоуверенные ответы. Так, на вопрос, что будет с мальчиком, если его «единственный друг» не сможет по той или иной причине приезжать в детский дом, «шеф» ответил, что подобное развитие событий полностью исключено - он готов быть рядом с сиротой постоянно. Мысли о том, что жизненные обстоятельства могут складываться по-разному, и общению с ребенком может помешать, например, травма или другие коллизии, «шефу» в голову даже не приходило.

При этом у самого «наставника» есть масса личных проблем. В частности, он не знает, где и как живет его отец; не стремится наладить контакт с девушками, считая, что ему достаточно работы. И это - лишь некоторые признаки неустроенности, лежащие на поверхности.

Молодой человек сказал, что работе с сиротами его не обучали - таких технологий никто не дает. Оценить эффективность своей деятельности он также не может, потому что не знает, на какие критерии ориентироваться. Шефы, посещающие этот детский дом, не собираются для обсуждения текущих проблем и обмена опытом.

Несмотря на всю откровенность и готовность к диалогу, вопросов, к которым мой визави оказался не готов, было гораздо больше, чем тех, на которые у него нашлись ответы. Он так и не смог ничего сказать ни о целеполагании, ни об образовании своего подшефного, ни об отношениях в детском доме. Во время нашего разговора молодой человек то и дело получал sms-сообщения от детдомовского мальчика - послания приходили буквально каждые десять минут. И «шеф» со счастливой улыбкой говорил, что вот, мол, пишет же, интересуется! Чем интересуется, молодой человек объяснить затруднился.

После этой встречи у меня остался горький осадок. Ребенок из детского дома - заложник системы, при которой в его жизнь может вломиться любой случайный «благодетель», реализуя свои планы, цели и задачи. Мой новый знакомый - наглядный тому пример. Войдя в жизнь ребенка-сироты, этот «шеф» (странное, в общем-то, название), не отдает себе отчета, зачем он оказался рядом с подростком. Органично чувствуя себя в роли вещмешка, молодой человек искренне полагает, что вся эта халява поможет сироте стать образованным, самостоятельным и счастливым. Понимая, что деваться все равно некуда - таковы «правила игры» - сирота подстраивается под стиль взаимоотношений, навязанных ему «шефом», и старается «оттянуться по полной».

В конце разговора «шеф» сказал, что понимает: это - суррогатная любовь, но отказаться от нее он уже не в силах. Первоначально руководствуясь самыми благими побуждениями, он стал заложником технологии, которая не работает, однако продолжает осознанно наступать на те же грабли. И сам страдает от этого.

Печально.

К сожалению, это не единственный пример того, как отношения помогающего взрослого с сиротой заходят в тупик из-за изначально неверного понимания взрослым своей задачи. Существуют разные мнения относительно того, как, чем и в какой роли взрослый должен помогать сироте. Давайте обсудим этот непростой вопрос вместе.

Пишите нам: gezalov@ya.ru

Гезалов Александр,
шеф-редактор сайта http://www.uspeshnye-siroty.ru/