Детский лагерь был задуман как инновационный проект в деле адаптации детей-сирот к самостоятельной жизни. Ведь общеизвестно, что сироты испытывают огромные трудности при выходе из детского дома: они не умеют встраиваться в общественную систему. В первую очередь, это связано с тем, что у детей, растущих в казенном учреждении, формируется иждивенческое отношение к жизни. По умолчанию они получают те блага, которые в семье необходимо заработать, заслужить.
Государственная система обеспечивает их питанием и одеждой, предоставляет услуги, помощь и информацию. Проживая в детском доме, сироты не утруждены практически ничем, все дается само собой, без усилий. Их быт полностью обустроен. Эта, так кажется со стороны, неоценимая забота о детях, хлебнувших горя, приводит к катастрофическим последствиям - развитию дезориентации, иждивенчества, ослаблению устойчивости перед возникающими трудностями. Дети так и не приобретают самых элементарных поведенческих навыков, которые человек обычно использует на улице, на кухне, в новых общественных средах. Преодолеть эти неумение, неопытность, безынициативность, научиться трудиться и строить планы в дальнейшем становится очень трудно.
Также сироты получают специфические навыки проживания и выживания в среде детского дома, что крайне отрицательно сказывается на их дальнейшем жизненном пути. Эти навыки мешают им адаптироваться в приемных семьях, приспособиться к самостоятельной жизни. Связано это с тем, что при поступлении в государственное учреждение сироты вынуждены встраиваться в детскую систему, где есть определенные законы и правила. Они лишены возможности самостоятельно отстаивать свои жизненные права, которые в детском доме выведены в совсем иную формулу, нежели в семье. Дети не осознают этих прав, их реализацией занимается обслуживающий персонал. Практически все решения по урегулированию каких бы то ни было внутренних конфликтов, проблем берут на себя воспитательницы детского дома, тем самым атрофируя у детей навыки самостоятельного решения проблем. Ответственность за принятие решений и их последствия полностью ложится на воспитательский состав, чаще всего именно от воспитателей дети ждут разрешения тех или иных своих вопросов, даже самых незначительных.
В дальнейшей жизни это приводит к неумению решать самостоятельно жизненно важные вопросы, отстаивать свои права в общежитиях, на работе и т.д. Выпускник детского дома не понимает, каким образом он может решить тот или иной вопрос, и часто пускает в ход инструментарий, успешно работавший в детской детдомовской среде, - кулаки, шантаж, бойкот и другие «само собой разумеющиеся» приемы, которые считаются нормой в детском доме. К сожалению.
Жизнь в детском доме - «порционная», все четко ограничено, права, одежда, игрушки и питание, даже сотрудничество порционное.
А начинается все тогда, когда ребенок в первый раз оказывается на пороге приюта. Уже там маленький человечек начинает понимать, что теперь ему самому придется отстаивать свои права в рамках детской корпорации, где ежесекундно ведется скрытая борьба за ресурсы, внимание персонала, место в детской иерархии.
Первое время ребенок находится в шоке. В тюрьме для вновь прибывших существует такая вещь, как карантин - камера, в которой уже взрослые люди, попавшие в СИЗО, находятся некоторое время, чтобы освоиться, получить некие системные установки, осознать свое новое жизненное пространство. Это делается для того, чтобы осужденный обвыкся, притерся, получил новые знания, не совершил членовредительство. В детской же системе детского дома этого нет, ребенок из семьи сразу попадает в новую среду обитания, где он вынужден жить по новому распорядку, по новым правилам, согласно иерархии. На основе собственных наблюдений я могу четко сказать, что дети сами устраивают себе «карантин» в рамках детского дома, приюта.
Поначалу они молчат, плохо едят, не реагируют на происходящее вокруг, они подавлены. Но уже через некоторое время новички начинают вживаться в систему и находят свое место в разношерстной детской компании.
Однако в любом случае ребенок находится под давлением и прессом остального детского коллектива, так как для детдомовских детей характерно групповое сознание, завязанное на совместное решение чаще всего групповых трудностей, меньше личных. Система. Неосознанно они встраивают вновь прибывшего в свою систему, обучая его новым правилам, давая понять, что ему дозволено, а что нет. Ребенок попадает в своеобразную «лесную иерархию» в роли одного из персонажей лесного общества. Каждый прибывший проходит через несколько таких «ролей».
Из моих наблюдений: дети-сироты четко делятся на четыре основных типажа, коих я определил так: «зайчики», «лисички», «волчата» и «медвежата». В детдомовской среде может быть много «зайчиков», несколько «лисичек», «волчат», и один-два «медвежонка». Подобное типологическое разделение сирот на группы было сделано мной на основе личного опыта жизни в детском доме и рефлексии - уже в ранге общественного наблюдателя.
Поведенческие типы детей-сирот:
«Зайчики»
Это дети, явно отстающие по развитию от однокашников, робкие, молчаливые, трусливые, пасующие перед остальными детьми. Их легко узнать по внешнему виду, выражению глаз, одежде, поведенческой линии. В соплях и измазанных одеждах, часто остриженные «абы как», они находятся на периферии группы, как правило, забиваясь в углы и коробки. На них не обращают внимания, они получают подзатыльники от «своих» и «чужих». У них все отбирают более ловкие, привыкшие к детдомовской жизни ребята.
Таких детей может быть большинство в группе. Во время раздачи подарков они нерешительно стоят в стороне и подбегают за своей долей последними. Из-за отсутствия навыков борьбы за свои права и будущее такие дети дольше других выпускников не попадают в жизненные переплеты.
«Лисята»
Физически «лисята» под стать «зайчикам», но у них есть небольшие преимущества - врожденная изворотливость, ум, сноровка. Они уже обладают навыками выживания в этой среде, знают, «где взять» тот или иной ресурс, умеют ладить с персоналом и другими детьми, даже со старшими. Таких ребят - улыбчивых, открытых, активных, успешных в учебе - в группе может быть двое или трое. Они на виду - первыми несутся к гостям получать подарки (с оглядкой на «волчат» и «медведя»), но при этом готовы отдать все гостинцы более сильным однокашникам. Обладая навыками добытчиков, «лисята» не обижают «зайчат», ладят с «волчатами» и «медведем». В самостоятельной жизни чаще всего устраиваются лучше других.
«Волчата»
Эти ребята обладают лучшими физическими данными, нежели «зайчики» и «лисята». Они более дерзкие, умеют реализовывать свои «хочу» различными, часто агрессивными и вызывающими способами. Чаще всего такие дети группируются в некое сообщество.
Их легко узнать по поведенческой линии, по ярко выраженной «отстраненности» от происходящих событий. На раздаче «халявных» подарков они обычно подходят вторыми, после «лисят». Им это, в общем, «западло» (потому что «волчата» знают, что все необходимое получат и так), но интерес пересиливает.
«Волчата» прессуют «зайчиков» и «лисят», учатся плохо. После выхода из детского дома они продолжают группироваться, действуя в прежнем составе. В жизненные переплеты и в тюрьму эти ребята попадают первыми.
«Медведь»
Чаще всего, в детском доме есть «медведь» (по тюремному - пахан). Изредка, «на договорной основе» могут сосуществовать и два-три «медведя».
Это физически крепкий, сильный парень, который имеет доступ практически ко всем внутридетдомовским ресурсам. Он плохо учится, а к концу жизни в детском доме и вовсе перестает посещать школу. «Медведь» никогда не находится в первых рядах, но знает, что информацию обо всем происходящем он получит в полном объеме. Он выделяется одеждой, независимым поведением - у него «все есть».
Продвигаемый директором и сотрудниками учреждения как «лучший воспитанник», «медведь» влияет на все социальные группы, умело «руководит» жизнью целого детского дома. Он часто берет на себя решение различных проблем персонала, фактически являясь судьей и палачом. «Медведь» способен управлять детским коллективом, поднять детей на бунт, непослушание и т.д. Он приближает к себе наиболее «выдающихся» «лисят» и «волчат», которые исполняют его приказы, руководят «зайчатами».
Замечено, что детдомовский «медведь» одним из первых попадает в тюрьму, а там занимает самую низшую ступень в иерархии, потому что его история «конкретно надута» в рамках детского дома.
Воспитатели детского дома хорошо знают эту систему. Такое положение вещей им даже выгодно, потому что позволяет делегировать свои полномочия детям и снизить уровень собственных вложений в воспитательный процесс. Во время проживания в детском доме я наблюдал, как некоторые «лисята» и «волчата» становятся «медведями». Это зависит от физического развития ребенка, обязательно побывавшего в статусе «лисенка» или «волчонка». Подобный «социальный рост» также может инициироваться педагогическим составом учреждения, идущим замену уходящему на волю «медвежонку».
Также я заметил, что перед спонсорами чаще всего выступают именно «зайчики» и «лисята». Первые - потому, что заставили, вторые - потому, что это необходимо показать уровень работы педсостава, «лисята» никогда не отказываются поблистать, к тому же это дает шанс что-то получить от «разведенных на слезу» «спонсеров» (хотя выступление «зайчиков» производит больший эффект). Они поют песенку «про мамонтенка» или некую маму, от которой сердце любого человека дрогнет, но это уже другая история.
Растроганные «спонсеры» начинают спасать всех и вся. А кто оказал на них такое влияние? «Зайчики»! Уже общаясь с «лисятами» и «волчатами», спонсоры думают, что их поведение - плод педагогических усилий персонала детского дома, однако то, что дети сами выстаиваются в ранжир выживания, им невдомек. «Люди с улицы» не понимают, что это личный успех ребенка, который выживая - выжил. Я часто посещаю детдомовские праздники и вижу, как рады этим мероприятиям «спонсеры» (спец.термин) и как равнодушны к ним дети. Это нетрудно заметить, если смотреть не на сцену, а в зрительный зал.
За время проживания в детском доме сироты на всю жизнь выучивают несколько жалостливых песенок, стихотворение «для девушки Мороза» (часто роль Деда Мороза играют сотрудницы детского дома или студентки, что придает празднику некую пикантность), и на этом их развитие останавливается. Чаще всего, старшие дети поют караоке и кое-как танцуют, при этом вопрос учебы в школе не волнует никого - ни детей, ни педагогический состав. Но персонал и тому рад, ведь это и есть система «культурного развития» детей-сирот в рамках российского законодательства, и оценку эффективности работы педагогического коллектива не может дать никто. Всё делается, все - при деле...
И выходят сироты из детского дома «зайчатами», «лисятами», где их ждут «медведи» из семей.
Александр Гезалов
Правкнига.Ру
