Противотанковая Нина

Разделы: О детях-сиротах

Народная артистка России Русланова: "В день рождения мне хочется плакать..." ..."Короткие встречи", "Мой друг Иван Лапшин", "Собачье сердце", "Настройщик", "Зимняя вишня" - во всех картинах ее роли, большие или маленькие, становились событием. Бенефисом непревзойденной Нины Руслановой.

На нее посмотришь - ну просто бой-баба - из тех, что коня на скаку и т.д. Она режет правду-матку без обиняков и даже кумира наших женщин Микеле Плачидо - знаменитого комиссара Катани - смогла поставить на место.

Русланову справедливо побаиваются и коллеги-актеры, и журналисты. Но мало кто знает, что Нина Ивановна на самом деле нежная и ранимая по натуре.

Ее детство пахнет дымом, юность - штукатуркой. Дату своего рождения она придумала сама, просто выбрала красный день календаря - пятое декабря. У нее не юбилей, но это ничего не меняет. Русланова не празднует, она грустит и плачет. Сегодня актриса рассказывает шокирующие подробности из своего детства. Она прошла через вереницу детских домов, где светловолосую девочку, похожую на немку, били смертным боем. И все равно она вспоминает детство не как страшный сон. Просто другого у нее не было.

Есть артисты, напоминающие инопланетян или экзотических птиц. Погас экран, и вот они уже исчезли в другом измерении, далекие и чужие. Кажется, что в их волшебной жизни нет ни метро, ни гастрономов, ни очередей в регистратуру. А Нина Русланова - словно из другой стаи. Она из тех, кого мы "где-то видели". Похожа на маму подружки, на соседку с первого этажа, на дежурную врачиху из хирургии. Ее героини узнаваемы до слез. Просто Русланова - своя. В лучшем смысле этого слова.

В жизни Нина Ивановна такая же колоритная, душевная, экспрессивная и острая на язык. Если что не по ней, миндальничать не станет - пошлет далеко и надолго, невзирая на личности. Это уроки самой страшной школы выживания - детского дома послевоенной поры, где всегда передовая и никаких тылов. Там ее научили быть жесткой, даже безжалостной, в первую очередь к себе.

- Нина Ивановна, к счастью, страна недосчиталась штукатура-маляра Руслановой. А навыки вашей первой в жизни профессии остались или ушли безвозвратно?

- Нет, сейчас дай инструмент: мастерок и "сокол" - и у меня пойдет. Штукатурный "сокол" - это такой щит с ручкой. В него закладывали раствор, который ковшом или лопаткой бросали на стену. Но сейчас другие технологии. Многое изменилось в строительном деле.

- Нина Ивановна, а что вы еще умеете делать руками? Какую женскую работу?

- Я и вязать, и шить умела, но сейчас, наверное, разучилась. Это как иностранный язык - надо постоянно практиковаться. Что-то забрасываешь и навык теряешь. Руки забывают, как это делается. У меня и швейная машинка была, я шила платья. И штопала, и вышивала. И сейчас, конечно, смогу что-то подшить или заштопать, если нужно, но какой смысл этим заниматься? Можно пойти и купить новую вещь. Это раньше ничего не было. Ты, наверное, не помнишь, но в свое время, когда колготки считались дефицитом и имелись далеко не у всех, у нас были такие специальные иголки - "стрелки" подтягивать. Ювелирная работа, но я умела.

- А ваши вышивки, остались?

- Ничего не сохранилось. Выбрасывала очень много. Я переезжала пять раз, ремонт делала 80 раз. И заливало меня раз восемь. Что тут сбережешь?

- А как у вас с компьютером?

- Очень примитивно. Я из тех людей, для которых компьютер, как для неандертальцев кусок железа. Кое-что я, конечно, умею. Например, раскладывать пасьянс, играть в преферанс. Могу даже что-то написать, но не бегло.

- Нина Ивановна, гадание на картах всегда заканчивается самым интересным: чем сердце успокоится. А вы чем сердце успокаиваете?

- Работой! Когда работа есть, сердце сразу успокаивается. Я думаю, что это почти у всех. Если нет работы, не знаешь, куда себя пристроить, и как дерьмо в проруби болтаешься. Все болячки начинают вылезать, потому что думаешь про одно: где достать деньги?

- Грустно как-то. Ведь таких, как вы, единицы. Вот и Ольга Воронец, которая входит в плеяду великих исполнителей ХХ века, тоже живет скромно. Игрушечная квартирка, пенсия, как у всех, плюс президентская надбавка в размере тысячи рублей.

- У меня даже нет надбавки президентской. А пенсия не то что как у всех, а ниже, чем у всех. Квартира у меня малогабаритная с шестиметровой кухней. Наверное, неправильно, что мы так живем. Все-таки артисты - тот фонд, который несет культуру. С одной стороны, это вина государства, а с другой стороны, на кого жаловаться? Японский городовой! Ну не я же виновата, что живу так! А ведь есть люди, которые моей профессией занимаются, но живут в шикарных домах, чуть ли не острова покупают. Значит, я где-то недоработала, что-то недомыслила, чего-то не учла. А когда ты что-то не сделал, начинаешь винить государство.

- О какой недоработке можно говорить? Свыше ста ролей - и каких! Вас снимали в своих картинах Рязанов, Михалков, Соловьев, Данелия, Герман, Муратова, Абдрашитов. Мне кажется, вы "виноваты" только в том, что родились слишком рано. Если бы лет на 20-30 позже, все могло быть иначе.

- И если бы я родилась с мозгами, которые у меня сейчас! Может, я была бы Абрамовичем! Не думала бы о малогабаритной квартире и о том, как достроить дачу. И где взять денег. - Нина Ивановна, есть люди, которые не выносят одиночества. А вы любите побыть наедине с собой?

- Люблю романс Александра Дольского "Одиночество", там есть строчка "но одиночество прекрасней". Позволю сделать себе такой комплимент: умным людям никогда не скучно. Почитай книжку, прогуляйся по парку, посмотри телевизор, в конце концов. Правда, часто херню какую-то показывают, но иногда на экране бывают такие артистки, как я. Почему бы не посмотреть? Может быть, и настроение поднимется.

- Есть такая восточная мудрость: когда рождается ребенок, твоя жизнь заканчивается. Как вы относитесь к этому изречению?

- В некоторой степени абсолютно согласна. После рождения ребенка заканчивается определенная жизнь, и начинается новый виток. Любую притчу надо трактовать. Как трактуют Библию или Талмуд. Только Камасутру трактовать не надо - там и так все понятно.

- Как вы думаете, можно ли ребенка испортить любовью?

- Да, можно навредить очень сильно. Примеров навалом. Был очень хороший артист-комик Алексей Смирнов. Его мать своей любовью и ревностью испортила сыну жизнь. Не дала ему ни жениться, ни иметь детей.

- Ваша дочь Олеся вас радует?

- Я вообще-то очень люблю ее. Мне кажется, она очень хорошая девочка. Дай бог ей счастья, радости, любви, детей!

- Она с вами снималась, когда была маленькая?

- Да, много раз. Но Олеся не захотела быть артисткой.

- Нина Ивановна, как вам кажется, в ваших жилах течет украинская кровь?

- Истории это неизвестно. Я там воспитывалась, знаю украинский язык - наверное, какой-то процент во мне есть.

Наши эмигранты, которые уезжают в Америку и долго там живут, как-то быстро забывают, откуда они родом. Может, они и правильно сделали, что уехали, - я ничего не говорю. У меня приятель во Францию сбежал - даже не эмигрировал, а просто сбежал в полном смысле этого слова. Не буду называть его фамилию, он художник. Когда приезжает сюда, я кормлю его борщом, пирогами, варениками. Он говорит: "Вот по-французски это звучит так..." Это так начинает злить! Я, прожив на Украине свое самое золотое время, когда формируется человек, наверное, впитала в свою кровь эту культуру. А сколько во мне украинской крови, не знаю, тем более в процентном отношении.

- Нина Ивановна, чем пахнет ваше детство? Помните?

- Я даже не могу сказать. Вот юность у меня пахла штукатуркой, гашеной известью. Вы не знаете, у нее особый запах. Когда ее водой заливают, она начинает пузыриться и гаситься. А если известь немножко негашеная, она сжигает руки. У меня были эти ожоги. А детство каким-то дымом пахнет, когда осенью жгут листья. Это такой прелестный запах, офигительный, когда он чистый. Лето на Украине тогда было очень хорошее: не жаркое и не холодное. И такое духмяное! Полынью пахло.

- А запах детского дома память не смыла?

- Их было у меня шесть, детских домов.

- Почему шесть? Их расформировывали?

- Меня перебрасывали из одного в другой, потому что дети били. Считали, что я немка. И если бы не перевели вовремя, вывезли бы трупиком. Одна воспитательница сказала: "Девочка, ты такая светленькая, наверное, от немца родилась!". Слово не воробей, оно за тобой идет. Меня дразнили фашисткой. Я писалась, и один, зараза, умный был, очкастый, придумал меня подсушить, как папа Карло - Буратино. Подвесили за подбородок. У меня до сих пор шрам. Это было смешно.

- Вам было смешно?

- Тогда было не смешно. Но страха-то не было. Я думала, что это шутка. Потом ела через соломинку, горло было разорвано. В детдоме какие трубочки? Подруга принесла соломинку. Но вы так мрачно не пишите, все равно детство - это самая лучшая пора. Я вспоминаю его с удовольствием. И детские дома, и пионерские лагеря.

- Кто-нибудь из той поры не пытался вас разыскать?

- Я не помню никого. Знаете, что такое счастье? Это хорошее здоровье и короткая память. Мне понравился этот афоризм.

- Нина Ивановна, "сказала как отрезала" - это про вас?

- Нет, я часто меняю свое мнение. Я не демагог. Когда вижу, что не права, могу отказаться от своих слов. Если что-то кому-то в запале скажу, тут же извинюсь. На душе всегда срамно и тягостно оттого, что принесла невольно или вольно человеку обиду.

- Но вы, насколько мне известно, способны на решительный поступок! Не взвешиваете все "за" и "против"?

- Да, я рисковая, это во мне присутствует. Случается, и непродуманно могу броситься, как в омут.

- Вот однажды взяли и ушли из Вахтанговского театра.

- Да запросто! И нисколько не пожалела. Нисколько. Я ничего не говорю, там, наверное, замечательная школа, но это иезуитский театр.

- Читала, что вы вроде бы хотели вернуться?

- Меня позвал Евгений Рубенович назад. Я пришла, но потом сказала "нет". К счастью или к несчастью, истина проста: никогда не возвращайтесь в прежние места. Потом, уже при Ульянове, мне хотели предложить что-то играть, но как-то не получалось. С моей стороны движений не было. Если бы я захотела вернуться, наверняка бы там была. Можете не сомневаться.

- У вас ведь не было запасного аэродрома. Ушли в никуда. Решение приняли быстро или шли к нему долго?

- Мгновенно. В один день. Не хочу об этом говорить. Неприятное для меня воспоминание. Я - человек добрый, у меня просили прощения, и я как бы простила, но все равно помню.

- Вы говорите то, что думаете?

- Конечно. А зачем мне лукавить? Если истина одна, то она единственная. Конечно, в жизни я из-за этого страдала. Натура такая!

- Вы и с итальянской звездой - актером Микеле Плачидо, на съемочной площадке особо не церемонились!

- Наши женщины очень полюбили его, когда он играл в "Спруте". Там, правда, ничего не надо было играть. Сиди на крупном плане, моргай глазами, да и все. Но здесь он снимался в довольно серьезной работе "Афганский излом". Он играл русского капитана, побывавшего в Афгане. Левушка Прыгунов мне рассказал, что, когда он играл с американским актером, то выучил английский язык. Наши актеры учат язык. Я в свое время играла в картине "Псевдоним Лукач" испанскую переводчицу. Выучила язык в пределах роли так, что мне говорили: "Не отличишь от испанки!" Ну почему человек не позволил себе выучить русский язык и играть на русском языке? Ведь итальянцы - великая талантливая нация! Какой бы он был шикарный! Не захотел! И вел себя пренебрежительно на съемочной площадке. Чуть ли не через губу разговаривал. Это было оскорбительно. Но все соблюдали дипломатию. И когда он пытался и со мной так говорить, я просто сказала: "Ты - говно!". Думаю, что он понял.

- Нина Ивановна, вы согласны с тем, что у вас трудный характер?

- Что такое трудный характер? Поразительная штука! А у кого-то его нет? Вы знаете, какой у Иисуса был характер? Вы можете себе представить Иисуса Христа без характера? Вы бы верили в такого Господа Бога? Да никогда!

- У Киры Муратовой вы играли в пяти картинах, у Алексея Германа - в двух, притом что актеры у него, как правило, не повторяются. Вам приятно слышать, когда вас называют актрисой Муратовой и Германа?

- Ой! Елей на сердце! А сейчас снимаюсь у Смирнова Андрюши. Везет мне на режиссеров! Тридцать лет не снимал кино после "Белорусского вокзала" - и вдруг приглашает меня!

- Кира Муратова и Алексей Герман снимают кино из разряда "не для всех". Не раз видела, как люди уходят в середине сеанса, считая, что потеряли время. Некоторые честно признаются, что ничего не поняли. А вы всегда понимаете Киру Муратову?

- Нет, я не могу этого сказать. Не всегда понимаю, но всегда принимаю. Если Кира смеется, это для меня высшая похвала. У нее очень хороший смех. Значит, я попала в "десятку".

- Что бы ни говорили сейчас, но "Зимняя вишня" была явлением. Сейчас бы сказали "хитом". Эта история легла на сердце наших женщин. Ваша боевая героиня Лариса чем-то похожа на вас. Вы себя играли?

- Конечно, нет. Лариса - такой человек непотопляемый, который всегда выйдет из положения. Интересно, что бы она придумала сейчас? Как смогла бы выжить при этом кризисе?

- Нина Ивановна, вы всегда находите, что сказать, или все-таки иногда теряетесь?

- Мысль запоздалая иногда посещает. Сейчас пытаюсь ответить сразу. Вот дался всем мой характер! Вы посмотрели бы на характер Андрея Смирнова или Алексея Германа! А я должна без характера быть? Даже у дождевого червя есть характер, когда он начинает выкарабкиваться из земли!

- Когда мы увидим вас в новой картине?

- Ничего загадывать не могу. Живу по старой формуле: если хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами. Я не хочу смешить Бога.

- Говорят, вы не любите праздновать день рождения?

- Ненавижу! Наверное, в детстве испортили мне день рождения. Я все время мыла кастрюли в этот день. Меня никогда не поздравляли. В детском доме праздновали по сезону: зимние, весенние, осенние дни рождения. Собирали всех и делали большой стол, чтобы не тратиться на каждого. А я не попадала никуда: у меня не было дня рождения очень долго. А вы знаете, что такое детский дом? Это триста-четыреста человек. Как солдатская казарма. Представляете, какие кастрюли там? Котлы. Я их постоянно мыла. Поэтому у меня ощущение, будто для других это праздник, а для меня - нет. Я люблю поздравлять с днем рождения, дарить подарки. Наверное, это очень святой праздник для многих людей. А я - как Джонатан Свифт. Он был монахом и в день рождения садился в своей келье, брал бутылку вина и плакал. Я в этот день тоже всегда плачу. Почему-то мне всегда грустно. Обычно сбегаю куда-нибудь. Ложусь на дно, "как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать". Как у Высоцкого, помните?

* * *

...Помню, конечно. Вот только у Владимира Семеновича в той песне есть строчка совсем мрачная: "Лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывных не передавать". Слава богу, позывной Нины Руслановой слышат миллионы людей. И будут слышать, пока живет ее кино.

http://mk.ru/blogs/MK/2008/12/04/culture/384500/