Вдалеке от дома русские подростки привыкают к новой семье.

Разделы: Иностранное усыновление

Еще пару месяцев назад сестёр Гулд, звали Кэтри Ли и Ли Энн-американизированные имена, которые они выбрали сами, это не намекало на их русское происхождение. Недавно они спросили своих родителей, Ди и Дон Гулд из Уэйлэнда, которые их удочерили, могли бы они попросить вернуть обратно их настоящие русские имена - Екатерина и Елена. В настоящее время Екатерина Васильевна Серова (16 лет) и Елена Серова (17 лет) выглядят как и многие другие их одноклассники в Уэйлэндской средней школе, но они остаются русскими не только в сердце, но и благодаря их русским именам.

Бумажная волокита, через которую им пришлось пройти, чтобы поменять их имена, заняла много времени, но сестры этого очень хотели."Я скучала по моему русскому "я" -сказала Екатерина. Их опыт с момента, когда они приехали в Америку год назад (привезенные сюда людьми, которые обожают и понимают подростков и кто спас их от мрачного будущего в России) показывает, какие трудности стоят на пути усыновленных подростков, которые покидают старый мир во имя обещающего и комфортабельного нового мира.

Семья Гулд очень хорошо понимают все трудности подростков и процесса усыновления. Дон (63 года) - бывший администратор Линкольнской-Садбери Средней Школы. Он вышел на пенсию 2 года назад после 34 лет работы в отрасли образования. Ди (62 года) работает директором Хопкинской Средней Школы и проводит свои дни в окружении подростков. Она усыновила 12 летнего мальчика Дэвида Дрехера, которому сейчас 49 лет, когда ей самой было всего 22 года. Она и Дон также вырастили ее двоих детей от ее первого брака: Криса Дрехера(35) и Кима Дрехера (31) а также их общую дочь - Джоанну Гулд, которой 27 лет. "Мы всегда любили подростков", сказал Ди.

Русские подростки, Катя и Лена, по-тихоньку привыкают к жизни в состоятельном МетроВесте - жизнь, которая включает в себя страну чудес для шоппинга, Интернет и первоклассную школу. Когда они только приехали, они не говорили по-английски, но сегодня они совершенствуются в беглости языка на уроках в Уэйлэндской средней школе. Приблизительно 15 человек (подсчитывают девочки) из их класса также имеют русское происхождение. Они до сих пор пытаются найти лелеющий круг Амриканских друзей. "Я пыталась быть частью некоторых групп, но это сложно", - сказала Катя, очень компанейская блондинка. "Сейчас я занимаюсь спортом и это очень помогает. Все знают, что мы русские, но не осознают, что мы говорим по-английски. Никто не хочет говорить с нами". Лена, высокая и тихая девочка, сказала: первые пару дней были очень странными, так как мы ничего не понимали". Катя оживляется, когда говорит о ее спортивных интересах, о приготовлении еды и друзьях, оставленных в России. Она также удивлена разнообразием в американских магазинах. "Я могу пойти и купить что угодно", изумляется она. "Мы были очень впечатлены тем, как люди меняют свою одежду каждый день. Даже учителя одеваются очень прихотливо. В России учителя зарабатывали всего 3-4 тысячи рублей в месяц, а пара брюк стоила 600 рублей."

Лена оживает, когда находится в обществе ее новых питомцев-рыбки, морская свинка по имени Шарик и 13летние коты Гулдов, Стэнли и Конрад. Обе девочки играют в волейбол в их Уэйлэндской школе, а Катя еще и бегает. Они любят кататься на лыжах с их новой семьей и учатся водить машину. В России мы бы никогда не подумали, что в будущем будем водить машину, сказала Лена. Удобный дом семьи Гулдов в Уэйлэнде намного отличается от российского дома сирот в Петрозаводске, где девочки жили с 5 и 6 летнего возраста. Их мать до сих пор жива, но она никогда не могла заботиться о них. У них 8 родных братьев и сестер.

UNICEF установило в 1998 году, что 850 тыс. российских детей жили в групповых домах. Недавние подсчеты Российского правительства назвало цифру в 2 миллиона. Друзья Русских Сирот, некоммерческая группа по усыновлению, подсчитала, что по крайней мере у 10 процентов детей русских сиротских домов, как Катя и Лена, родители живы, но не могут заботиться о них из-за широко распространенных экономических проблем России и безудержного алкоголизма. Также из-за культурных предубеждений, укоренившихся в период Советской эпохи, не многие россияне хотят усыновить таких детей. "Это считается неприемлемым в их культуре",- сказал Ди Гулд."Русской паре, которая хочет усыновить младенца, придется переехать в другой город и прикинуться, что это их настоящий ребенок". В их детском доме у сестер не было практически никакой роскоши, кроме сильного круга друзей. Лена и Катя любят показывать свой толстый альбом с фотографиями, наполненный воспоминаниями об их Российской жизни: групповые поездки на спортивные мероприятия и на пляж, поездка на водные горки в Хельсинки, их друзья Саша и Настя, пожилая женщина Долли, которая учила Катю готовить, их брат Михаил, сестра Наташа, и маленькая племянница Мария.

В то время как у сестер была крепкая дружба и добрые воспоминания, Россия не могла гарантировать им комфортабельное будущее, да даже и просто безопасное будущее. "Когда им исполняется 18 лет, они больше не могут жить в сиротских домах", говорит Ди Гульд. "И как только они выходят на улицу, многие ниспадают на путь преступлений и проституции"

Очень трудно найти работу из-за безработицы, а ново эмансипированные дети, часто скучают по жизни с другими детьми. Друзья Русских Сирот установили, что примерно 1/3 эмансипированных сирот начинают пить и употреблять наркотики. Семья Гульдов узнала о девочках через их подругу, Энджи Стинчфилд, которая удочерила 2х близких подруг Кати и Лены из детского дома. Дон познакомился с Энджи, работая директором Карельского Стипендионного (так правильно, кажется, поправь, если что) Фонда, который занимается сбором денег для заслуживающих этого, но бедных Российских студентов, чтобы отправить их в Российский ВУЗ Республике Карелии. Во время путешествия в Россию со своими студентами из Садбери, Дон узнал, что только немногие талантливые российские подростки могут попасть в бесплатный вуз. Остальные должны выплатить рублевый эквивалент в 500 долларов в год (дешево, по Американским стандартам, но запредельный для большинства Российских семей). Именно это заставило его начать сбор денег (www.ksfund.org) , используя для начала деньги, пожертвованные родителями студентов из Садбери. Когда Энджи узнала об этом фонде, она, будучи бывшим волонтером Группы Мира, решила организовывать марафоны для сбора денег. Она также увидела в Гульдах потенциальных усыновителей. "Энджи хотела, чтобы я прочел электронные письма от детей из детского дома", вспоминает Дон. "Она много говорила о Кате и Лене и о процессе удочерения 2х их лучших подруг. Она была очень обеспокоена тем, что девочки остаются одни. Именно это подвигло меня и Ди на удочерение Лены и Кати".

Процесс удочерения требовал еще 3 визита в Россию до того, как сестры приехали сюда год назад. Они до сих пор привыкают. Волнующиеся за возможности девочек поддерживать их российские связи, семья Гульдов помогла им в поддержке связи с их семьей и друзьями в России. Энджи Стинчфилд приезжала в Уэйлэнд прошлым летом с подругами девочек, Лена и Катя регулярно звонят в Россию своей семье и друзьям. "Мы говорим и говорим", говорит Катя. Лена и Катя планируют будущее, Лена, обожающая животных, надеется получить работу в ветеринарной клинике. Катя мечтает о том, чтобы пойти учиться на шеф-повара и выучить финский язык. А пока она наслаждается курицей с грибами по-американски. приготовленными Ди, Катя знакомит ее новую семью с ее любимыми русскими блюдами - особенно пельмени (которые походят на «Равиоли» с мясом)

Пока они привыкают к штатам, часть их сердца остается в России.