Жизнь всегда интереснее книжек. В течение 23-х лет со времени выпуска из Суздальского детского дома председатель Карельской общественной организации «Равновесие» Александр ГЕЗАЛОВ ни разу не встречал своих однокашников: кто отбывает очередной срок, кто спился, а кого и в живых нет. Но однажды, готовясь к конференции в Москве, он вывесил на своем сайте информацию о поиске временного пристанища в столице.
На объявление откликнулась некая Алена Сафронова. Из интернет-переписки выяснилось, что она воспитывалась в том же детском доме, что и Александр, только десятью годами позже.
- В итоге получилась индийская мелодрама. Оказалось, что я хорошо помню ее брата, который тоже учился у нас, - говорит Александр Гезалов.
В Суздаль подружившиеся представители разных выпусков детдома недавно приехали навестить инвалида второй группы 26-летнюю Надежду Мухину, которая живет сейчас в доме престарелых. Она получает небольшое пособие по инвалидности, но все деньги отдает своему приятелю, подсевшему на игровые автоматы. Надежда так его жалеет, что, бывает, по копейкам собирает средства для следующего похода бой-френда за ветреным счастьем.
Сама Алена совсем недавно порвала с детдомовской системой ценностей, став вполне самостоятельным человеком. Ее злоключений хватило бы на полное собрание сочинений Чарльза Диккенса, Шарлотты Бронте и Всеволода Крестовского.
Родилась она 17 декабря 1977 года в поселке Бавлены. В трехлетнем возрасте потеряла отца. Мать, которую соседи за яркую внешность иначе как Кармен не называли, лишили родительских прав. Лена и ее старший брат попали в детдом.
Когда милиция приехала забирать детей, воспитательница детского сада, куда ходил Ленин брат, зарыдала в голос и упала в обморок. Она не могла поверить, что при живых родственниках «на воле» оставались вполне благополучные родная тетка и бабушка - малышей разлучают с семьей и увозят в казенные учреждения.
Впрочем, мать, «выполняя свои обязанности», регулярно навещала детей. Сумками возила шампуни, зубные пасты. Но у маленькой девочки уже иллюзий не было: она больше не считала эту женщину матерью и не пускала ее в свое сердце. Та в письмах просила называть ее хоть тетей Машей, чтобы продолжать общаться с дочерью, но Алена так и не смогла преодолеть отчуждение.
Слушая печальную повесть о жестокосердии и предательстве взрослых, я смотрю на Гезалова и Сафронову: такими детьми родители могут только гордиться.
- Понимаешь, будучи семейным ребенком, я мог достичь гораздо больших результатов, - поясняет мне Александр. - Я получил бы хорошее воспитание, основательное образование, был бы защищен авторитетом родителей, и отвоевывание места под солнцем мне далось бы легче. Я затратил массу усилий на противостояние миру, который не хотел меня принимать.
Кстати, после войны в Суздале на 12 тыс. жителей было 9 детских домов. Став мирными обывателями этого тихого городка, бывшие воспитанники нередко тщательно скрывают свое печальное прошлое.
Самое жуткое воспоминание Алены о Суздальском детском доме - «тихий час». Легкомысленно попирая правила, она как-то подняла на ноги всю группу и весело провела с ребятами «зарядку». Расправа последовала незамедлительно.
- По команде ты высовываешь язычок, и воспитательница до крови прихватывает его ногтями, - у Алены и сейчас перехватывает дыхание. Ты горько плачешь под одеялом и засыпаешь в слезах, а потом долго не можешь нормально есть и пить...
- А наше время просто лупили лопатой, - откликается Александр.
Отучившись в Суздальской школе-интернате в 1-м и 2-м классах, Лена по ходатайству тетки попала в Кольчугинский детский дом поближе к родне. А через 6 лет новая напасть: это учреждение расформировали и раскидали воспитанников по «деревенским» детдомам.
Родившись и живя до этого в городах, Лена привыкла к элементарному комфорту, любила ходить в кино по «единому билету».
- В наше время были пальто с печатью. Показываешь контролеру и проходишь, - подхватывает Гезалов. Надо было даже летом ходить в пальто, чтобы тебя пропускали в кинотеатр...
В учреждении села Ратислово воду для умывания брали в мутном пруду, печку топили дровами, мылись в бане, день-деньской вкалывали на огороде и скотном дворе, чтобы прокормиться. Этот период связан в памяти Алены с грехопадением одной из опекаемых ею воспитанниц, на три года младше ее. Ирина Паколина загуляла, родила, спилась и пополнила армию местных проституток. Домовитость проснулась в Алене рано. Она с малолетства любила обшивать кукол, тайком отрезая кусочки ткани от детдомовских занавесок. Пробравшись ночью на кухню, сооружала «королевские ужины» для подруг из остатков найденной еды. Сушила блины на батареях - это называлось «лаваш». С помощью утюга поджаривала хлеб, делая «гренки».
- Ты что, думаешь, это ты все придумала?! ревниво восклицает Александр. Мы тоже сушили! Деликатесов-то не было!
По идее, после 8-го класса воспитанников детдома должны были направить в ПТУ. Но в начале 90-х система профтехобразования трещала по всем швам, и выпускников начали «возвращать» родителям. Лена вторично сделала осознанный выбор и... осталась в детдоме. Она жила на квартире у приютившей ее директрисы, устроилась поваром на кухню, получая вместо ушедшей в декрет сотрудницы нищенскую зарплату. Первой ее самостоятельной покупкой стали джинсы «Мальвина».
- К моменту выхода из детского дома ты становишься полностью управляемым, комментирует Александр Гезалов. Тем более что системы социальной адаптации для детей-сирот до сих пор не создано. Общество не замечает их проблем. Я только что вернулся из Москвы. Там, испытывая острую нужду в младшем персонале, рестораторы предлагают сиротам в период обучения в ПТУ посещать 5-месячные курсы ресторанного бизнеса. Это гарантирует возможность трудоустройства и зарплату в 2,5 тыс. долларов. Но это в Москве...
Однако, в 1993-м Алену все же отдали тетке в Бавлены. Жилья у Алены не было. На месте частного дома, принадлежавшего матери, построили новый, барачного типа, в котором за ней числилась лишь комната. Но и ту отняли за хроническую неуплату, а накопившиеся долги по квартплате повесили на дочку. Средств к существованию и профессии у Алены не было.
На семейном совете взрослая двоюродная сестра предложила Алене погостить у нее в Москве. За это время общительная девчонка за компанию с московской подружкой подала документы в профтехучилище г. Дзержинский, и ее приняли на полное государственное обеспечение. Лена обучалась профессии швеи, жила в общежитии и в тайне от сокурсников мыла полы в ПТУ. Позднее начала подрабатывать няней в богатых московских семьях. Так постепенно складывался ее круг общения, появлялись связи и новые знакомства.
Специальность швеи Алена выбрала не случайно. Еще в кольчугинском интернате швейное дело ей преподавала Галина Куприянова, жена знаменитого директора Кольчугинской швейной фабрики.
- Она обожала меня, - улыбается Лена. Я всегда шла на ее занятия с удовольствием. И если бы жизненные обстоятельства сложились для меня более удачно, я может быть, под влиянием этой замечательной женщины стала бы дизайнером. В училище, между прочим, я шила намного лучше некоторых мастеров, и это тоже заслуга моей учительницы.
Добрые женщины из бухгалтерии училища как-то поинтересовались, почему она не получает пособие на родителей. Для Алены это было открытием. Только тогда она поехала на родину, собрала необходимые документы и на третьем курсе начала получать небольшую пенсию.
Алену по жизни вел характер. Ни с кем из новых знакомых она не раскрывалась до конца, никому из них не говорила, что она детдомовка. Этому ее научил горький опыт общения с «нормальными» людьми, которые начинали прятать вещи, когда узнавали, где она воспитывалась. Даже ее рассказы о сладкой «невежинской» рябине, которой у нас в области обсажены дороги, ровесники воспринимали как плод больной фантазии.
После окончания училища послужной список Алены пополнился новыми профессиями: она работала оператором ПЭВМ в бухгалтерии крупного московского завода, барменом в московском казино, управляющим фармацевтической фирмы, стала дипломированным косметологом-стилистом. Только в этот период благодаря вниманию сослуживцев у нее стали появляться собственные вещи электрический чайник, матрас, постельное белье. Догадываясь о ее неустроенности, семейные сотрудники дарили все это на дни рождения.
Сейчас - Алена менеджер московского бутика и одновременно студентка 4-го курса факультета государственного муниципального управления Московской юридической академии. Она живет надеждой приобрести жилье, открыть свой бизнес и разыскать родственников по отцовской линии. По рассказам кольчугинских родственников, они проживают в Саратове.
- Мне хочется изучить кухню разных видов бизнеса, - глаза Алены мечтательно загораются. - Я теперь знаю, как строится работа торговых, фармацевтических, косметических компаний. У меня много новых идей, и я хочу предложить свои услуги людям.
Точку в нашем общении, как опытный пиарщик и председатель региональной общественно-молодежной организации «Равновесие», ставит Александр.
- Как-то, практически через 20 лет после выпуска, я проник в современный детский дом и увидел в туалете все те же горшки с одинаковым рисунком - ежик под зонтиком, - резюмирует он. - Мне это так близко, ведь мой «ник» в Интернете «Ежик+». Это так совпадает с моим мировоззрением! Вот мой совет тем, кто отброшен жизнью на обочину: хочешь, чтобы тебя не трогали, будь ежиком. Но чтобы добиться цели, стань большим ежом.
Ольга РОМАНОВА.
Фото автора.
Газета «Владимирские Ведомости»
