Тюремное служение: когда покаяться и успокоится душа?!

Разделы: Фонд «Анастасии Узорешительницы»

Каждое посещение исправительных колоний остается в памяти на всю жизнь, будь то женская колония, следственный изолятор, мужская зона, подростковая. Я посещаю колонии 7 лет, зарубок на сердце много.

В памяти в первую очередь сохраняются глаза и лица тех, кто волей судеб оказался в тюрьме. Женская тюрьма под Питером сохранила не только лица, но и одинаковость статей преступлений, жуткие условия содержания и одинаковость роб и взглядов, исподлобья. Там сидит около 1000 женщин, в возрасте от 18 до 60 лет. Но иногда встретишь веселое лицо, и хочется спросить, от чего такая веселость, но жизнь и там есть, она имеет на это право. В мужских колониях общего, строго режима так же людская серая масса волнует не меньше. Последняя поездка в колонии вновь подтолкнули на размышления, почему так жестки наши зоны, почему они не исправляют, а ломают человека, которого уже наказал закон, за часто не совсем повинные преступления. Есть и те, кто совершил жуткие преступления, но все они живут на зонах, у них так же пульсирует кровь в венах, что же с ними случается, с их совестями и душами? Традиционно, мы приехали в канун праздника Покрова Божьей Матери, привезли мыло, зубные пасты, канцелярские принадлежности, одежду, книги. Все что собрал фонд Анастасии Узорешительницы, которым руководит о. Леонид Леонтюк мы отдали в зоны.

Каждое общение с осужденными оставляет двоякое ощущение, человек отвечает на вопросы, потому что ему все равно уже, но внутри него сидит сознание, что он не виноват, что его слишком сурово наказали. Общаться трудно, но необходимо, соприкосновение двух миров происходит, и оно необходимо им обоим, тем, кто осужден, и кто живет на воле. Сейчас чаще всего сидят за несколько основных статей: кражи, разбои, грабежи, убийства, наркотики. Статьи прямо таки скажем не слабые. Уходя, желаешь им скорейшего возврата домой, но многие сидят по несколько раз, их выбор таков. Работает всего пол зоны, остальная часть сидит, мается, ждут окончания срока, это сложно, но деваться некуда - тюрьма.

Вот мы прибываем в колонию г. Сегежа, нас встречают сопроводить тамошнее руководство. Заключенные с интересом смотрят на нас, мы для них возможность обсудить и поговорить. Цель нашего приезда знакомство в церковной жизнью колоний, как строится тот или иной храм, как живет приход, чем? Мы идем мимо рабицы, через нее на нас смотрят десятки глаза, куда мы идем? Мы идем к храму. С нами окормляющие их священники о. Сергий и Владимир, двух метровый гигант, с добрым лицом. Некогда о. Сергий был начальником отряда колонии, насмотревшись на людское горе, он принял сан священника, и вот уже несколько лет помогает заключенным быть лучше, добрее и боголюбивее! Мы говорили с ним об этом, он убежден, что важно, чтобы при колонии был священник, им он и является. Служение тюремного священника не простое служение, много чего есть в этом беспокойном хозяйстве, и режим, и содержание храма. о. Владимир служит уже давно, и опекает несколько храмов района, и тюремные храмы. Они вместе с нами едут смотреть, как меняется жизнь приходы, как растет храм в одной и другой колонии.

Староста тюремного приходы, Олег, встречает нас, показывает нам храм, и внутренние работы. У него срок 7 лет, символичная цифра, пол срока позади, он занимается храмом. Мы говорим с ним. По его мнению, по разному воспринимают храм на зоне осужденные, для кого это возможность покаяться, для других трамплин в курилку, не без лукавства. Он это понимает, но судить не желает, понимает, что каждый выживает, как может. В приходе более 30 заключенных, из 1500 сидящих в зоне, в другой зоне их столько же.

В другой зоне, п. Онда, священники так же совершают службы, таинства крещения, исповеди и причащение. Бывают и венчания, но редко. В храме много книг, и тепло. Администрация с недавних времен помогает в возведении храма, понимая, что как это важно для них и самих заключенных. Начальник колонии принимает живейшее участие. Храм в тюрьме называется честь Матфея Мурина, бывшего преступником, но ставшего святым. Другой храм в честь Пантелиймона, потому что в зоне находятся туберкулезно больные, спидобольные. Глядя на множество решеток, колючей проволоки, робы зека, храм смотрится как Ноев ковчег, так не хочется отрываться от него, он как надежда на спасение стоит среди людского горя и жесткости. Но надо видеть с какой любовью заключенные готовят иконы, режут иконостас, рисуют. Их не много, но они есть!

Всматриваясь в жизнь и быт заключенных, хочется отыскать надежду на то, что они постараются исправиться, спасти себя, и если честно не находишь этого, а с чего? Но, глядя на строящийся храм, понимаешь, вот то место, где в глубине души каждого осужденного может зародиться росточек спасения, изменения мировоззрения, так нынче испорченного телевидением, законами, разгулом общей пивизации, алкализации, абортизации и прочей акций родного государства. Но купольный крест вселяет надежду, что все возможно, если быть с БОГОМ! Уходя из зоны, говорим заключенным - С БОГОМ!

Так хочется, чтобы они были с Ним, и наоборот.

Александр Гезалов,

Председатель Попечительского совета УФСИН России по Карелии

Карелия,

Исправительные колонии No 1, 4.

10.10.2006 год.

Читайте также: Председатель «Равновесия» едет в Москву. Днем встреча с «Рассветом» (Архангельск). КРОМО «Равновесие» нуждается в рекламной Интернет-компании.