... Худенькие, грязные детишки подбегают к вам на улице и хватают за руки и одежду - чумазые, они смотрят на тебя огромными черными глазами и, как заведенные, повторяют единственное известное им русское слово «Дай! Дай! Дай!». Их матери целыми днями сидят на голой, холодной земле, кутаясь в тряпье, прижимая к груди завернутых в грязные одеяльца грудных детишек. Редкая душа не дрогнет при виде этих детских глаз, заглядывающих тебе в лицо, и этих цепких ручонок, хватающих тебя за одежду. Но вместе с жалостью колыхнется в душе брезгливость и возмущение - почему не уберут с улиц этих попрошаек совсем не украшающих город своим видом. И, вполне возможно, представляющих угрозу - мало ли чем они болеют и что у них на уме...
Таджикские цыгане то появляются на улицах Петрозаводска, то куда-то исчезают на время, чтобы в какой-то момент материализоваться в городе вновь.
Про московских попрошаек ходит такое количество более или менее правдоподобных баек и мифов, что вряд ли уже можно придумать что-то, что могло бы удивить. То, что это выгодный бизнес, уже практически ни у кого не вызывает ни удивления, ни сомнения. И что «нищие» ненастоящие, и что попрошайничеством они зарабатывают себе на дорогие машины и квартире в центре Москвы. В Петрозаводске тоже есть подобный «фольклор», с единственной разницей - учитывая небольшие размеры города, и мифы у нас поскромнее. Многие петрозаводчане стойко убеждены, что, может быть, «наши» попрошайки и не ездят на шикарных тачках, но вполне прилично существуют, и мол-де они вечерами чинно прогуливаются всем семейством по Перевалке, прилично одетые, чистые и вполне всем довольные. Мы попытались выяснить у официальных структур, кто занимается цыганами и представляют ли они какую-то опасность для горожан - и какой-либо вразумительной информации мы не услышали. Журналисты «МК» в Карелии» провели свое, независимое расследование - в кошелек к цыганам заглянуть, конечно не удалось, но проверить их на предмет «настоящести» мы проверили.
Сами мы не местные, живем мы на вокзале...
Вначале мы подошли непосредственно к одной из цыганок, которую можно постоянно встретить около Ленинградского рынка у входа на кладбище, или на Октябрьском проспекте - излюбленные места обитания таджикских цыган.
С немолодой женщиной обычно сидят пять - шесть детишек разного возраста, самому младшему, которого она прямо на улице кормит грудью, пять месяцев.
На вопросы она отвечала достаточно охотно, никакой подозрительности или враждебности не проявляя. Цыганка рассказала вполне ожидаемую историю - они уехали из Таджикистана, спасаясь от войны. У нее восемь детей, муж остался на родине. Работы найти здесь она не может, денег на билет домой нет. На вопрос, сколько им подают в день, она отмахнулась «Ай, савсем мала дают, вот восем хлеба купила, это все, что мы будем есть!»
На вопрос, как их угораздило забраться аж так далеко от дома, женщина ответила, что тут у них были родственники, но найти их по приезде она не смогла. В Петрозаводске, если верить нищенке, они первый раз, и живут здесь совсем недавно - неделю. На вопрос, где они живут, цыганка сначала попыталась объяснить, что в каком-то деревянном доме, хозяйка которого разрешила им там пожить, но когда я попыталась задать тот же вопрос старшей девочке, она автоматически ответила - «на вокзале». «На вокзале, на вокзале!», - решила уйти от подозрительного вопроса цыганка.
То, что она врет, было очевидно, но, чтобы не быть голословными, мы проверили вечером вокзал. Естественно, никакие таджики здесь не живут - вечером в зале ожидания спал только белоснежный кот, развалившись на столике в баре. Девушка, работающая в ларьке прямо в здании вокзала, рассказала нам, что никогда не видела на вокзале никаких цыган-таджиков.
- Я работаю с девяти до девяти, и ни разу не видела их здесь. И мне кажется, что это вряд ли, что они ночуют в здании вокзала - тут постоянно ходят наряды милиции и они выгоняют всяких бомжей и попрошаек, - говорит девушка.
Чтобы выяснить, где на самом деле живут таджики, мы решили проследить за ними.
В ту пятницу у Ленинградского рынка побиралась другая цыганка, не та, с которой мы беседовали. Молодая женщина ушла с «работы» около шести. Не спеша она прошлась по рынку. С ней был мальчик лет пяти - шести, и укутанный младенец на руках.
Подходили они не ко всем ларькам: мальчик целенаправленно подбегал к определенной торговой точке. И там ребенку протягивали какие-то деньги. «Что ж ты так поздно сегодня, у меня уже нет ничего!», - обратилась к пацаненку она из торговок на рынке. Малыш что-то щебетал ей в ответ. Мамаша, шедшая следом, улыбалась торговке, как хорошей знакомой.
У некоторых ларьков цыганка останавливалась, чтобы купить продукты. Очень долго она стояла у ларька, торгующего курами и яйцами - видимо, продавец долго считал мелочь, которой расплачивалась попрошайка. В следующем ларьке женщина купила какие-то овощи. Покупки она делала не спеша, прогуливаясь от ларька к ларьку, как почтенная матрона семейства, уставшая после тяжелого рабочего дня, и покупающая продукты к ужину.
Обойдя весь рынок, цыганка с детьми направилась к автобусной остановке, где семейство село на автобус «четверку». Вышли они на Ватутина, перешли дорогу, и мы, как заправские сыщики, проследовали за ними по колдобинам перевалкинских кривых дорожек. По пути домой цыганка зашла в магазин. Пробыв там почти полчаса, она вышла с достаточно большим пакетом в руке и направилась к старым деревянным домам, расположенным в частном секторе неподалеку от телецентра. Признаться, буквально уже на подъезде к дому мы упустили попрошаек - нашему фотокору показалось, что у машины спустило колесо. Пока он проверял, все ли в порядке, женщина скрылась из виду. Но во дворе одного из домов, ветхого, без намека на забор, на веревках сушились цветастые халаты и прочее тряпье, очень похожее на то, что носят цыгане. И на следующий день мы приехали к ним в гости.
«Не ната нас выселят!»
Для таджиков мы всей редакцией собрали кое-какие одежки - обувку; две больших коробки, с верхом наполненные одеждой, любезно предложил председатель КРОМО «Равновесие», член Комиссии по делам человека при главе РК Александр Гезалов. С этим «скарбом» мы и отправились к цыганам.
Вечером, в половине шестого, дома были только мужчины - молодой парень возился во дворе, и двое мужчин постарше занимались своими делами в доме. У крыльца - груда свежеструганных реечек, которыми уже начали обшивать пристройку к дому. Как нам потом туманно пояснили, эти рейки цыгане то ли купили, то ли им их кто-то дал. Дом, в котором они поселились, и который даже начали благоустраивать, выглядит заброшенным - облупившаяся краска на стенах, почерневшая от старости крыша. Как нам объяснили жильцы сей скорбной обители, хозяина у дома нет, вот они и вселились в него. Внутри дом производит просто тягостное впечатление - грязно невообразимо, стены оклеены картонными ящиками, грязная посуда, судя по ее виду, вообще никогда никем не мылась. В коридорчике - сваленные в кучу мешки и коробки с тряпьем. Как говорят таджики, им помогают, добрые люди приносят одежду и обувь. В комнате на полу несколько дерюг - вот и вся обстановка. На них и сидела та самая молодая цыганка с ребенком, за которой мы следили накануне.
В одной из комнат стоит железная печь и... совершенно неожиданно, как пришелец из космоса среди всей этой вопиющей нищеты - шикарный музыкальный центр с колонками и пультом управления. На весь дом звучала цыганская надрывная песня...
Мужчины объяснили нам, что сие приспособление им дали на время соседи. Попользоваться.
Из рассказов жильцов бесхозного дома стало известно, что живет здесь три семьи, еще несколько семей обрели себе приют где-то на Древлянке. Спят в доме прямо на полу, на тряпье, судя по всему, укладываясь штабелями - уж больно тесноватым для такого многочисленного цыганского семейства выглядел их «теремок».
Получив подарки, мужчины искренне наперебой благодарили нас, чередуя с благодарностями просьбы - «нам палас нужен на пол», «найдите нам работу, мы будем работать», «нету денег на билет, дайте денег на билет, мы уедем домой!».
- Я болен, мне нужны лекарства, привезите мне лекарства, - особенно настойчиво просил молодой цыган, протягивая изрядно потрепанную медицинскую справку, на которой был прописан ужасный диагноз - «гепатит В».
- Зачем вы снимаете, вы нас выселят? - тревожился цыган постарше, увидев в руках у нашего фотокора фотоаппарат.
С большим трудом нам удалось убедить их, что выселять мы их совершенно не собираемся.
- Не надо нас выселят, сейчас зима, некуда идти! - гудели, как улей, цыгане.
Покидали мы их дом со странным, двойственным чувством. С одной стороны - нищета, грязь, чумазые, усыпанные болячками, многочисленные детишки... С другой стороны, они не производят впечатление несчастных, сирых и убогих. Сверкая золотыми зубами, женщины улыбаются своим детям. На пальцах у них - внушительные золотые кольца, на шее - толстые цепочки. И взгляд у детей - не затравленный, как бывает у сирот в детских домах, а дерзкий, нахальный, самоуверенный. Большие, красивые цыганские глаза смотрят на мир без мольбы и страха.
Они сами выбирают себе такую судьбу, это их жизнь.
Так вперед за цыганской звездой, кочевой
За официальными комментариями мы обратились в милицию и Управление по делам миграции МВД РК. В пресс - группе УВД Петрозаводска нам сообщили, что наряды милиции каждую неделю проводят так называемые рейды, цель которых - выявлять лиц, проживающих на территории города без регистрации. Проверяются все рынки, оптовые базы, и всех лиц кавказской национальности, у которых нет документов, наказывают штрафами и, по идее, должны бы выдворять из страны. Однако, как говорят в пресс - группе, эти люди, цыгане таджикского происхождения, постоянно кочуют с места на места и бороться с этими стихийными перемещениями крайне сложно. В какой-то момент их выселяют из Карелии, а спустя некоторое время они объявляются в Архангельске, их выселят из Архангельска - они перекочуют в Мурманск. И этот круговорот цыган в природе невозможно остановить.
Как говорит начальник Управления по делам миграции МВД Карелии Виктор Красножен, пересчитать всех цыган практически невозможно, сведения имеются лишь о тех, кто попал в поле зрения милиции. Выдворить их на их Родину тоже задача практически неосуществимая - таджики сходят с поезда, не достигнув границы, и вновь разбредаются по раздольной России - матушке. Кроме того, все новые и новые группы кочевников нелегально просачиваются через прозрачные границы стран СНГ и начинают свои скитания по всей Федерации.
- Они не хотят работать, я неоднократно предлагал им список предприятий, где их готовы были взять на работу даже без регистрации, - говорит Александр Гезалов, член Комиссии по правам человека. - Они говорят, что таскать тяжести на стройке им тяжело, и платят за это мало. А если предложить им денег на билет домой - они ведь все равно не уедут. Потому что у нас их жалеют, и подают им. Они так устроены - они бродяжничают с места на место, нигде никогда не работают. У них только женщины, используя детей, побираются и зарабатывают какие-то деньги. Мужчины у них вообще ничего не делают - просто сидят дома. Они никогда не моются, живут в страшной антисанитарии, и поэтому они реально могут быть опасны - у них можно найти все, что угодно - начиная от блох и чесотки, и заканчивая экзотическими южными болезнями, которые они разносят у нас.
Позиция нашей организации такова - цыган не должно быть на улицах города, их нужно отправлять на их родину.
Елена Литвин
