Рассказ; когда ты ничей..

Разделы: Общество и дети-сироты, проблема равнодушия

Мне 12 лет, я стою на остановке, вокруг ожидательные лица, все ждут трамвай, я его жду не меньше: о его подходе подскажут движение массы к дороге... Я не волнуюсь, а просто смотрю на людей: изучаю, всматриваюсь в черты лица, брови и прочие «аксессуары» лица - это важно. Ведь лицо может рассказать о его владельце все, надо только всмотреться внимательно.

Вот уже несколько недель, как я сбежал из детского дома и слоняюсь по Москве. Сбежал я из-за того, что не смог стащить в школе из кармана какой-нибудь мелочи, а без этого возвращаться в детский дом не рекомендуется - можно схлопотать, или заставят постирать всем носки в холодной воде, например...

...И вот я в большуганской Москве. Сначала все непривычно - шумно, все куда-то бегут, многие едят на ходу... , бесконечно снуют люди и кажется, им нет ни до кого дела. Вижу милиционера, сразу встаю рядом с какой-то теткой, очень крупной, и из-за своих размеров не видящую меня. Я использую ее как ширму. Мне известно, что я нахожусь в розыске, и «посему секу поляну», так как если схватят, посадят к тем, кого найдут пьяным на улице, или кого сдаст жена, или какой еще косяк. С этими людьми не страшно, но сидеть в обезьяннике не хочется, хотя там чисто и дают пайку.

Итак, я присоседился к тетке, милиционер смотрит мимо. Какие же они глупые, - с чужой теткой ты как будто свой. С утра удалось стащить из ларька колбасу, а в хлебном булку. Трюк очень прост: тетки иногда отходят на секунду-две, ты стоишь почти под прилавком, они тебя не видят. Это совсем небольшое время, но всё-таки его до зарезу полно, чтобы схватить булку и встать с рядом проходящей «ширмой»- теткой, чуть впереди, не мешая ей идти. Заметив пропажу, тетка из ларька выскакивает, и понимает, что воришка скрылся, ругается и идет обратно, а бывает, и не замечают пропажу. Главное не бежать, найдутся добрые люди и подставят подножку, или побегут за тобой, крича на всю Ивановскую: «Держи убийцу!» Раз на раз не приходится. Как-то на рынке мужик заметил, что я стащил грушу. Если бы не мои быстрые ноги, он бы меня убил - барыги - народ такой, удавятся за товар. Но бывают и добрые, подойдешь, спросишь поесть, и смотришь как надо - редко кто отказывает. Но это товар штучный - так дают, а вот спереть палку колбасы или бутылку кефира - это надо уметь. Я умею. Но сегодня у меня другая задача - мне нужны деньги. Деньги нужны, чтобы откупиться от старших чуваков, которых в Москве навалом, а так же выпить без воды газировки. Стакан можно с собой забрать, утром опять привезут. Воровать так, как это мог Юрка - «Золотая ручка» из нашего детского дома, я не могу - вынимать сходу кошельки - поэтому мне приходится ездить в метро или трамвае - там человеку деться некуда, его можно достать.

Вот подходит трамвай, народ спешит заплатить, бросая в пожиратель-автомат деньги. Я смотрю за этим процессом - вот бы мне все это в карман. Я представляю, как бы это выглядело, если бы они мне пихали эти деньги в карман, а я им показывал фигу. Я хихикнул. Пора работать. Встаю рядом с теткой с большими сумками, жрачка торчит у нее из авоськи, понимаю, что денег она не даст, откупится едой. Способов встряхивания добра из людей несколько. Первое - это такие тетки, которые нас и боятся, и понимают, что надо поделиться, поэтому надо настойчиво быть рядом, и в какой -то момент спросить. Чаще всего либо от испугу, либо из жалости, авоська раскрывается и вам выдают еду. Но нужны деньги. Я осматриваю вагон, вижу мужика в очках, с портфелем, где, наверное, бутерброд «от жены», или кусок рыбы. Неинтересно. Вижу толстого мужика, он тяжело дышит - доставать такого проблема, может и шлепнуть толстой рукой по башке.

Но вот нашлась тетенька, одетая не броско, но добротно, на ней хорошие сапоги, кожаная сумка, ей чуть за пятьдесят. Я встаю напротив нее, и начинаю концерт. Главное, чтобы она меня заметила. Одет я фиговато, и на морде у меня один класс тюремной школы - это много для того, чтобы она дала мне трешку. Я смотрю на нее внимательно, иногда отрывисто. Делаю вид, что о чем-то высоком думаю, кривлю рожу, она замечает, задает вопрос, чей я, мне этого и надо, я говорю - что из Владимирского детского дома. Вот, еду... Она, ничего не говоря, дает мне трояк. Я знаю, что у нее в голове, не вопрос, как мне помочь, а ответ - ему эти деньги нужнее. Хотя, может, я и ошибаюсь. Я говорю «спасибо» и выхожу. Надо ехать обратно на вокзал, там тоже есть работа.

А. Гезалов,

Воспитанник детского дома.

Читайте также: Опять депутат Госдумы Лахова против детей-сирот