БЫВАЛИ ВРЕМЕНА И ПОХУЖЕ...
"400 человек, содержащихся сегодня в изоляторе - это идеально. Были и похуже времена, - рассказывает начальник СИЗО полковник внутренней службы Михаил Мурзаев. Тогда в камерах приходилось спать по очереди. Для людей это было настоящей пыткой. Не хватало кроватей, но что еще хуже - воздуха. Можете себе представить: на 80 с небольшим камер приходилось более 1600 человек. Мы едва справлялись с таким потоком людей".
То, о чем рассказал Михаил Иванович, пришлось на конец 2000 года. Смутное было время. Люди сходили с ума от неизвестно откуда свалившейся свободы и от несовершенства законов нашего государства. До отказа набитые людьми камеры... Этого даже представить невозможно. Люди находились на пределе человеческих возможностей. Что можно было от них требовать? Они падали в глубокие обмороки, потому что стоять уже не было сил. И это происходило сутками, неделями. Лишь когда стали этапировать осужденных в колонии, обстановка разрядилась. Правда, было и такое, когда в СИЗО находилось чуть более 200 человек. Этот "бархатный" период изолятора пришелся на 1988 - 1989 годы.
КУДА БЕЖАТЬ?
Этот философский вопрос часто задают самим себе те, кто уже давно посиживает в изоляторе и приустал от его вялотекущей жизни. С одной стороны, время в СИЗО бежит быстро. А с другой - каждый находящийся в замкнутом пространстве у самого себя спрашивает: "сколько можно?"
В самом деле, куда бежать от душной, со специфическими запахами камеры, от многословного или, наоборот, молчаливого соседа, от издающего ночью храп сокамерника, от зловещей ночной тишины, от того, кто не так ест, пьет, спит, смотрит, ходит, разговаривает, от постоянного присутствия и мелькания одних и тех же лиц, от надоевшего контролера, который почему-то раздражает, и тому подобного?
У каждого содержащегося в СИЗО возникает этот психологический надлом: просто у одного раньше, у другого позже. Однако от чего бы ни портилось настроение, все равно бежать некуда. Дальше Камчатки не убежать...
Всякое бывало в следственном изоляторе. Например, летом 1993 года из изолятора совершили побег двое подследственных. Бегали они недолго и вскоре были пойманы. В конце 1994 года сделали попытку убежать еще трое подследственных. Им помогла сильная пурга. Но и тогда всех поймали, кроме одного. Кстати, беглец до сих пор находится в розыске. В истории СИЗО это был первый и последний случай.
Охранники тоже извлекают из этого уроки. И потому сидеть здесь всем столько, сколько нужно, потому что бежать, действительно, некуда - вокруг на десятки тысяч километров распростерлись тундра и леса, сопки и вода.
ПИТАНИЕ.
По распорядку дня завтрак в сизо проходит с 6 часов утра, обед - с 13 до 14 часов и ужин - в 18 часов.
Все подозреваемые, обвиняемые и осужденные, находящиеся в следственном изоляторе, независимо от пола и возраста бесплатно кушают три раза в день. Правда, для некоторой категории содержащихся в этой тихой обители существуют небольшие преимущества. Так, для большинства только обед обходится государству в 24 рубля 53 копейки. Для несовершеннолетних обед рассчитан на сумму в 25 рублей 62 копейки. Больные туберкулезом обедают на сумму в 42 рубля 84 копейки. Для сравнения: стоимость суточного офицерского пайка оценивается в 20 рублей.
В понятие "завтрак" входят каши с тушенкой или мясом: овсяные, рисовые, пшеничные, ячневые, гречневые, а также хлеб, сахар, чай. Обеды - это борщи на мясных бульонах, супы гороховые, перловые, рыбные и другие. На второе - те же каши плюс хлеб, сахар и чай. На ужин опять каши, рагу овощное, уха и пр. Хлеба выдается каждому, в том числе, и подросткам, по 500 граммов на день.
Что касается диетчиков, то им положено на день 410 граммов хлеба и 30 граммов сахара. Несовершеннолетним - 40 граммов сахара и 15 граммов масла (утром). Больным туберкулезом - 40 граммов сахара, 1 яйцо и 113 граммов сгущенного или сухого молока на завтрак. По мнению ответственных работников изолятора, многие пенсионеры города позавидовали бы такому калорийному питанию.
Сегодня администрация разрешает в камерах, а их более 80, пользоваться кипятильниками и электрическими чайниками. По желанию в камерах можно устанавливать холодильники. Это не возбраняется. Все зависит от возможностей родственников тех, кто содержится в изоляторе.
Несмотря на хроническую нехватку средств, руководству изолятора всегда удается его обитателей обеспечивать полноценным питанием. Для этого есть соответствующие запасы. Готовят еду сами подследственные, зарекомендовавшие себя положительно. Организует работу кухни Вера Пятикопова, проработавшая поваром в изоляторе более 10 лет. Когда я оказался на кухне, Вера Алексеевна сообщила, что, оказывается, я первый журналист, побывавший на кухне изолятора за все годы ее работы поваром.
Как правило, вся пища готовится ночью. Готовить завтраки, обеды и ужины для 400 обитателей изолятора - дело нешуточное. Качество пищи ежедневно контролируется медицинскими работниками. Помогает в обеспечении мясом собственное подсобное хозяйство, где содержатся более 80 голов свиней. Есть и куры. А недавно своими силами построили теплицу, где можно будет выращивать различную зелень, помидоры и огурцы. Время такое - на дядю надейся, а сам не плошай! Приходится начальнику изолятора Михаилу Мурзаеву порою изворачиваться и изыскивать дополнительные источники обеспечения продуктами питания для спецконтингента.
МЕДИЦИНА.
Чтобы ни совершил обитатель изолятора, сколько бы ни находился в нем, с первого дня он окружен вниманием медицинского персонала, возглавляемого майором внутренней службы Игорем Кушнеруком. 11 фельдшеров и медсестер постоянно работают в медсанчасти. Многие из них уже не по одному десятку лет работают в изоляторе. Например, медсестры Любовь Василенко и Галина Бахур отдали этой работе 28 лет своей жизни. На них лежит огромная ответственность по выявлению больных, их лечению и недопущению распространения заразных болезней среди спецконтингента.
Больные помещаются в отдельную камеру до полного излечения. Надо отметить, что больные сифилисом, спидом и другими формами тяжелых болезней таковыми приходят с воли. Например, в 2002 году именно такие пациенты обслуживались в медсанчасти изолятора. Было и около 10 человек, больных активной формой туберкулеза, в основном, из числа ранее судимых.
Лечат всех без исключения. Если есть необходимость, больные направляются в больницу. Но медработники изолятора никогда не отказывались и не отказываются от помощи родственников больных, если у тех есть возможность передать хорошие и эффективно действующие медицинские препараты.
Конечно, в медсанчасти изолятора нет такого богатого и разнообразного выбора лекарств, какое имеется, например, в областной больнице. Поэтому коллектив изолятора будет очень рад, если найдутся желающие помочь в обеспечении медсанчасти лекарствами и другими медикаментами.
БАННЫЙ ДЕНЬ.
Он проходит еженедельно. Всем участникам помывочной процедуры приятно оказаться под душем и, закрыв глаза, ощутить на своем теле струящийся водяной дождь. Это блаженство по всем правилам должно длиться не меньше 15 минут. Но меньше никто и не моется. Кто же ускользнет от такого удовольствия? Надо подчеркнуть, что для отдельных постояльцев изолятор действительно оказался отелем в прямом смысле слова, а для иных, может быть, даже санаторием.
За многие годы своей неупорядоченной, а во многом бессмысленной жизни на воле, постояльцы СИЗО впервые получили возможность ощутить себя людьми, стали регулярно и нормально питаться, получать своевременную медицинскую помощь, постоянно мыться в бане, менять белье и постельные принадлежности, читать книги, журналы и смотреть телевизор. Хотя нас, людей далеких от того образа жизни, шокировали бы и угнетали бы решетки на окнах, помещения камерного типа, железные двери и многое другое, что предусмотрено режимом пребывания в СИЗО.
Те же, кто время от времени меняют волю на неволю, в этом смысле ничего не теряют. Для них настолько все обыденно и привычно, что они испытывают даже какое-то моральное удовлетворение оттого, что попали в изолятор. Это какой-то мазохизм, скажете вы, и будете не правы. Потому что только в СИЗО эти люди могут поправить свое здоровье и подумать о дальнейшей своей жизни. Так что, как бы сказал один из обитателей изолятора, от пребывания в нем они только выигрывают.
ЛАРЕК.
Удивительное учреждение - СИЗО. Для его обитателей предусмотрен даже ларек, в котором они могут приобрести все, что пожелает душа: от продуктов питания до предметов первой необходимости. При условии, если на лицевом счету у желающего что-либо прикупить в ларьке, имеются деньги. А если денег на лицевом счету нет - не беда. Родственники, близкие, друзья могут на этот счет положить любую сумму, и тот, кто оказался в казенных апартаментах, может жить припеваючи хоть сколько.
И опять же, выразив желание купить в ларьке конфеты, печенье, конверты или бритвенные принадлежности, еще что-то, необязательно быть покупателем и самому, надрываясь, все купленное нести в камеру. По просьбам "трудящихся" все закупленное на тележке доставляется прямо к дверям камеры. Ну, чем не райская жизнь? Вот и подумаешь невольно о том, кому живется весело, вольготно на Руси!
ПОДПИСКА, ПОСЫЛКИ, ПЕРЕДАЧИ, ПИСЬМА, СВИДАНИЯ.
Если того, кто содержится в изоляторе, не устраивают выдаваемые газеты и журналы, то разрешено выписывать периодические издания в любом количестве и на любой срок. Препятствий в этом администрация не чинит, так как понимает, что это одна из возможностей для человека, оказавшегося в экстремальных условиях, находиться в курсе интересующих его событий. Нет проблем и для тех, кто любит писать письма. На волю разрешается передавать письма в неограниченном количестве.
В изоляторе допускаются передачи различных продуктов питания и предметов первой необходимости от родственников и близких. Для приема передач существует специальная комната, где имеется перечень всего того, что можно передавать. Находящиеся в изоляторе получают передачи с воли не чаще одного раза в десять дней, посылки - один раз в два месяца. Это оговорено соответствующим приказом. Шесть посылок в год до 10 килограммов каждая - тоже хорошее подспорье. Другой раз столько посылок на воле не получаешь! Ежедневно в СИЗО принимают от 20 до 25 передач. При этом никаких очередей - все проходят быстро.
СВИДАНКА.
Свидания в СИЗО проходят достаточно просто. На эту радость каждому выделяется один час. Но свидания эти своеобразные: даже если вы приехали на свиданку за тысячи километров, вы не сможете ни обнять родного человека, ни поцеловать его, ни пожать ему руку. Вас пригласят в специально оборудованное помещение, в котором вы даже не услышите естественного голоса своего родственника, потому что, во-первых, вас будет разделять стеклянная во всю высоту комнаты перегородка, а во-вторых, в каждой импровизированной кабинке установлен телефонный аппарат. В день в СИЗО бывает до 16 свиданок. Как правило, 8 - до обеда, 8 - после обеда. Очередность соблюдается. Обиженных нет.
ОТПУСК.
Отпуск в изоляторе - категория философская. "Ну какой отпуск, - могут возразить недоуменные читатели, - ведь здесь отбывают наказание!" Да, это так, но не совсем. В изоляторе содержатся, как вы помните, не только осужденные на основании судебного решения, но и подозреваемые, и обвиняемые. "А поэтому, - прокомментировал эту ситуацию начальник СИЗО Михаил Мурзаев, - мы разделяем человеческое горе и человеческую беду, идем, по возможности, навстречу людям и стараемся устроить отпуск осужденным. Что касается тех осужденных, которые отбывают наказание в нашей хозобслуге, то им отпуск предоставляется до 7 суток."
УСЛОВНО-ДОСРОЧНАЯ СВОБОДА.
Мало кто знает, что для тех, кто отбывает наказание в следственном изоляторе, существует условно-досрочное освобождение. Как правило, это бывалый, давно проверенный народ, которому администрация изолятора доверяет решать хозвопросы в столовой и прачечной, на территории изолятора и на других не менее ответственных объектах, ведь СИЗО - это целый жилой городок со своей коммунальной инфраструктурой: котельной, дизельной, банно - прачечными и иными помещениями.
Эти люди давно стали первыми помощниками администрации изолятора в хозяйственных делах и по праву заслужили особую меру поощрения. Например, в тот день, когда я посетил изолятор, к условно-досрочному освобождению готовились семь человек. О них не без гордости рассказал Михаил Мурзаев. Уже на следующий день городской федеральный суд решал их судьбу. Надеюсь, что им повезло.
Мне разрешили с этим трудолюбивым народом познакомиться. Люди согласились не только поговорить, но и с удовольствием позировали перед фотокамерой. Один из них, помню, обнадеживающе произнес: "Думаю, это самый последний снимок в тюремной униформе. Он будет всегда напоминать мне о днях и месяцах, проведенных в этом "санатории". Мне кажется, я навсегда излечился от дурных болезней. Больше я сюда никогда не попаду." Это было сказано так твердо и с таким чувством, что, казалось, грех думать иначе.
КАРЦЕР.
Кто никогда не был внутри изолятора и не видел камер, тому трудно объяснить, что такое карцер. И все же попробуем доходчиво и понятно рассказать о предназначении этого помещения, название которого вынесено в подзаголовок. Если в камере вы бы пользовались всеми благами изоляторной цивилизации, о которой было рассказано выше, то карцер - та же камера, только рассчитанная на одного человека.
Освещает помещение установленная над дверью очень тусклая лампочка, надежно укрытая металлическим колпаком в дырочках. Очевидно, для того, чтобы какой-нибудь отчаянный постоялец не выкинул чего-то из ряда вон выходящего и не использовал лампочку в корыстных целях. Дневной свет из весьма условного окна с трудом пробивается в камеру сквозь зарешеченную металлическую пластину в дырочках. Солнечные лучи сюда никогда не попадают. Через эту пластину вам вряд ли удастся определить даже погоду за окном.
Слева от входа - замурованные в пол табуретка и стол. Справа - поднятый к потолку стеллаж, который используется как кровать только в час отбоя. Постельные принадлежности, матрас и подушка выдаются только на ночь. Питание общее - трехразовое, а вот прогулка попавшего в карцер ограничена до 30 минут. Единственное благо - можно сидеть на табурете, размышляя о превратностях своей судьбы, или, пока не видит контролер, закрыть глаза и попробовать устроить самому себе сончас. Это не столь удобно, но возможно, поскольку камера рассчитана, как я уже говорил, на одного человека и беспокоить некому.
Время на размышления здесь есть всегда: ни газет, ни журналов, ни книг, ни писем, ни тем более телевизора нет. Выход из этого каменного мешка возможен несовершеннолетним в течение 7, взрослым - в течение 15 суток: смотря кто на сколько раскрутился. Поскольку наказание серьезное, право его назначать имеет только начальник СИЗО. Помещаются в карцер злостные нарушители режима содержания: за невыполнение требований администрации, за порчу имущества в камере, за притеснение сокамерников, за оскорбление сотрудников изолятора и т.д.
Многие из населяющих изолятор, возможно, сами того не желая, прошли через это чистилище души, вдоволь наговорившись с тишиной. Не каждому оно по зубам. Когда мне открыли двери карцера, и я увидел в его глубине совсем еще молодого человека, мне показалось, что он оглох от тишины, потому что не сразу адекватно реагировал на вопросы заместителя начальника СИЗО. У него даже телодвижения, как мне показалось, были замедленными. И я понял: в карцер лучше не попадать. Особенно тем, у кого слабая психика.
ЖЕНСКИЙ ВОПРОС.
Женщины, где бы ни находились, всегда остаются женщинами: будь они в космосе, на северном полюсе или в СИЗО. Даже если они провели в изоляторе год или два. Не успел контролер отомкнуть ключом толстые двери женской камеры, в глаза сразу бросились различные занавесочки, шторки и рюшечки на окнах, над кроватями и еще невесть где, телевизор, чайник, нехитрая посуда. Чисто, прибрано. Так обычно обустраивали свой быт и свое временное жилье сезонные рыбообработчицы в знаменитых деревянных бараках на побережье Камчатки в 70-х годах.
В женских камерах СИЗО никто никуда не торопился, терпеливо ожидая приговора судьбы. Каждая женщина знает, за что тут находится, и иллюзий по поводу своего будущего не питает. Только время как будто бы не властно над ними, оно словно остановилось, и никто не знает - насколько. Даже часы здесь теряют смысл. Может быть, в этом ожидании и заключается тяжесть женской доли тех, кто по злой иронии судьбы оказался в изоляторе.
Не торопитесь их осуждать или выносить им приговор. Эти женщины сами успели себя приговорить своим высшим судом - совестью. Всмотритесь в их глаза: ведь они обычные, такие как у сотен и тысяч других. Разве у вас повернется язык назвать их потерянными или бессмысленными?
Уверен, у них все еще образуется, они еще найдут свое счастье. Надежду им вселяют дети и родственники, ждущие их дома.
БРАК ЗА РЕШЕТКОЙ.
Браки заключаются не только на небесах, но и в СИЗО. Правда, не так часто, как этого хотелось бы его постояльцам. Но все же случаются. Администрация изолятора охотно соглашается на такие мероприятия, так как полагает, что все это может благотворно повлиять на поведение и настроение тех, кто находится в СИЗО в ожидании своей участи.
Регистрация брака совершается работниками ЗАГСа на территории изолятора в присутствии представителя администрации. После того, как брачующихся объявляют мужем и женой, избранница тут же возвращается на свободу. В прошлом году три постояльца СИЗО заключили брак. За пять месяцев этого года уже двумя был заключен брачный союз. Так что и в изоляторе жизнь не стоит на месте!
Владимир Ямпольский.
"КВ".
