После прогремевшей на весь мир истории о том, как американка убила своего приемного сына из России, в стране вновь вспыхнули споры, нужно ли нам отправлять российских сирот на иностранщину. Как будто можно дать один рецепт для сотен и тысяч самых разных больных детских судеб...
Ольга Степукова пришла в нашу редакцию с довольно необычной просьбой. Она просила помочь ей получить опекунство над племянником Игорем, чтобы забрать его из детского дома.
Рита - мама Игоря - исчезла в ноябре прошлого года. Однажды вечером она уложила ребенка спать и пошла в соседний подъезд к подружке. Больше ее никто не видел. Гражданский муж Риты вечером того же дня позвонил ее тете Ольге Степуковой, единственной взрослой родственнице Риты, и попросил забрать ребенка.
Ольга не задумываясь взяла Игоря в свою однокомнатную квартиру, где жила с мужем и двумя сыновьями. Год назад она уже была в похожей ситуации. Тогда умерли родители Риты, и Ольга взяла опекунство над младшим Ритиным братом - так у нее появился второй сын. Она как тетя продолжала много общаться и с Ритой. Девочка стала ей совсем родной. Поэтому, когда случилась трагедия и Рита пропала, Ольга ни на минуту не сомневалась, что сын племянницы должен жить в ее семье.
Хочу быть его мамой.
Шли месяцы. В городской отдел по опеке и попечительству Ольга обратилась лишь в марте этого года. Вскоре мальчик оказался в детском доме. Оле обещали, что она сможет беспрепятственно встречаться с племянником, брать его на выходные и в конце концов навсегда забрать к себе.
Ольга - удивительная женщина. Взяла опеку над племянником, теперь хочет опекать еще и сына племянницы. Трудные жилищные условия ее не останавливают.
До того как Ольга стала опекуном первого мальчика, она с сыном и мужем жила в 12 метрах в общежитии. Потом переехала в однокомнатную, полуразрушенную неблагоустроенную квартиру своего подопечного. Сделала в ней ремонт, обустроила домашний очаг. Ни о какой корысти здесь и речи быть не может. И сейчас, и в будущем права на квартиру остаются за прописанными в ней ребенком и его сестрой.
У Игоря тоже есть квартира, двухкомнатная. Кому было бы плохо, если бы женщина жила временно со своей большой семьей, в которой двое приемных детей, в двухкомнатной квартире? Ведь права на нее остались бы у ребенка, и органам опеки не с чего волноваться.
Впрочем, Ольга согласна даже вернуться в общежитие, если вместо 12-метровой комнаты ей бы дали 18-метровую, чтобы было где поставить детские кровати. Но свободных комнат в общежитии нет. Зато есть места в детских домах...
Сначала кровать, потом мальчик.
Игорю всего два с половиной года, и сейчас за него его судьбу решают чиновники. В начале мая Ольге позвонили из милиции и попросили подойти в морг на опознание. В безжизненном женском теле женщина с трудом узнала свою племянницу Риту. Так Игорь официально стал сиротой. Его имя появилось в банке данных на усыновление.
Тревогу Ольга забила тогда, когда узнала, что если в течение восьми месяцев для Игоря не подыщут русскую семью, его кандидатура будет предложена на усыновление иностранцам. Ольгу ни в детском доме, ни в органах опеки в расчет не брали.
- На выходные нам его не дают, а когда заводим разговоры об опеке над ребенком, говорят, что к нам есть вопросы. Какие? Мы не знаем, - говорит Ольга.
- Поначалу мы ограничивали их встречи, потому что нужно было, чтобы ребенок привык к новой обстановке, - говорит директор детского дома. - Потом мы разрешили им приходить к Игорю, но на выходные мальчика действительно не отдавали. Не имели права. На тот момент Ольга Федоровна не работала, мальчику в ее квартире даже спать негде.
- Ольга Федоровна сама привела ребенка к нам и попросила определить его в детский дом, речи о том, что она хочет взять опеку над мальчиком, вообще не было, - говорит начальник отдела по опеке и попечительству Нина Лыскова.
- Ну как же так! - недоумевает Ольга. - Я действительно сама к ним пришла и сама попросила определить мальчика, но не в детский дом, а в детский сад. А они сказали, что так нельзя, что его заберут в детский дом, откуда я смогу его забирать, когда захочу. Я давно устроилась на работу. Мы с мужем живем в гражданском браке, но если нам скажут, что для опеки над Игорем нам нужно оформить свои отношения, мы сразу же это сделаем. И, как только я буду знать наверняка, что Игоря нам отдадут, мы сразу же купим двухъярусную кровать.
- Ей никто не отказывает в опекунстве, - уверила нас директор детского дома. - Если у нее будут средства к существованию, спальное место для мальчика, пусть пробует.
Неужели дело только в банальной покупке двухъярусной кровати?
В опекунском отделе подтвердили: если Ольга соберет все необходимые документы, у нее есть шанс забрать Игоря к себе. Только шанс. И судя по тому, как развивается ситуация, помогать женщине никто не намерен.
Как только мы сообщили Ольге о том, что у нее есть шанс забрать ребенка, она сразу начала готовить документы на опекунство. Редакция будет следить за судьбой Игорька и обязательно расскажет читателям, чем закончилась эта история...
ПЕРВЫМ ДЕЛОМ - ПОДАРКИ, А ДЕТИ - ПОТОМ.
Дашина история началась задолго до ее рождения. Когда ее маме Марине Смирновой (фамилия и имя изменены. - Прим. авт.) было всего 19 лет, у нее проявилось серьезное психическое заболевание. Девушку признали недееспособной и поручили ее маме опеку над ней. Поэтому, когда Марина родила ребеночка, мама взяла опеку и над ним тоже.
Однако условия, в которых семья Смирновых почти два года пыталась воспитывать ребенка, органам опеки показались неприемлемыми: полная антисанитария в квартире, нездоровая обстановка в семье. Вскоре бабушку лишили опекунства, а Дашу забрали в детский дом.
- У меня разрывалось сердце, когда Дашенька брала меня за руку и говорила: "Мама, пойдем домой", - вспоминает Марина. - В те моменты мне очень хотелось ее забрать, но мои попытки вернуть себе дееспособность ни к чему не приводили, а без этого мне дочь не отдавали.
Шли месяцы. Марина навещала дочь, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. В глубине души она очень надеялась, что когда-нибудь сможет забрать Дашу домой. Но однажды девочки в детском доме не оказалось. Не было ее там и на следующий день. Позже выяснилось: Дашу усыновила иностранная семья. В тот самый момент жизнь Марины остановилась. Она просила вернуть ей дочь, просила дать ее адрес, писала в передачу "Жди меня", но, увы...
Дашенька уже около года живет за границей в семье медицинских работников. У девочки все хорошо. А как же Марина? Сейчас ей 31 год, и у нее больше не может быть детей.
- Получается, что "ты испытала счастье материнства, дай другим испытать", так что ли? - сквозь слезы спрашивает девушка.
- Нам очень жаль Марину, - говорят в городском отделе по опеке и попечительству. - К сожалению, мы ничем не можем ей помочь. Для нее это действительно трагедия, но для ребенка так лучше.
Как бы теперь ни сокрушалась Дашина бабушка, вернуть девочку в Россию невозможно. Может быть, когда-нибудь, когда Даша вырастет, она приедет на родину, чтобы вновь сказать: "Здравствуй, мама". А пока единственное, на что может рассчитывать Марина, - официальные отчеты о здоровье, увлечениях и жизни девочки, присылаемые ее новыми родителями раз в полгода.
Если бы Дашины иностранные родители пожалели ее родную мать и согласились бы присылать новости чуть чаще и подробнее, Марине было бы не так горько.
- Эти люди все знают о Дашиной семье, но мы не можем повлиять на них, ведь официальные отчеты они присылают, - говорит директор Детского дома No120 Любовь Алексеева. - У иностранцев нет тайны усыновления. Они рассказывают ребенку правду о его прошлом, оставляют настоящее имя. Иногда случается, что привозят детей на родину и дают возможность встретиться с биологическими родителями или дети сами приезжают, когда вырастут.
К сожалению, такие встречи и бывают редко, и еще реже заканчиваются хорошо. Не так давно американская семья привозила приемного ребенка на встречу к его настоящим родителям. Петрозаводская родня пришла в полном составе, закатили американцам жуткую истерику с криками, что те украли у них ребенка. Но, когда увидели привезенные им подарки, забыли о ребенке и кинулись к пакетам.
Другая иностранная семья каждый год приезжала и покупала родителям их приемного сыночка всю бытовую технику. Те за год ее пропивали, и иностранцы вновь делали те же покупки. В конце концов они все же прекратили ездить. Были случаи, когда, достигнув восемнадцатилетия, ребята сами навещали своих родителей, но, посмотрев на их жизнь, уезжали обратно.
Илона РАДКЕВИЧ.
