- именно так можно озаглавить эту историю мальчика из детдома, который впоследствии стал священником. Для кого-то его биография покажется вполне объяснимым стечением обстоятельств, для кого-то - доказательством благого промысла Божиего о каждом из Своих творений... Но обо всем по порядку.
Отец Григорий Михневич служит в Екатерининской церкви г. Петрозаводска. Однажды я удивилась, узнав, что в духовных детях у этого молодого - ему за тридцать - священника есть люди раза в полтора-два его старше. Общение с ним объяснило эту «странность»: мудрость, тщательность в выборе слов, святоотеческое рассуждение даже в бытовых мелочах, уравновешенность и удивительная доброжелательность делает его как бы вне возраста. Ведь духовность - категория не времени, а вечности.
- Батюшка, сейчас создается сайт, посвященный успешным выпускникам детдома. Кого из них можно назвать успешным?
- Успех для них - это возможность зацепиться за жизнь, понять ее очевидные принципы, которые другие дети восприняли от родителей. Многие проблемы, которые с легкостью решаются в семьях, для детдомовцев неразрешимы. Поэтому успешны те, кто ведет нормальный образ жизни. О реализации сверхдостижений здесь говорить не приходится.
- А как вы сами оказались в детдоме, и что это было за учреждение?
- Оказался банально, в 1978 году, когда исполнилось 8 лет. Моих родителей, склонных к алкоголизму, по суду лишили родительских прав, поэтому я, два брата и три сестры были определены в сиротские учреждения: кто попал в дом малютки, кто - в детдом для дошкольников, а четверо очутились в Пудожском детском доме (Карелия). Уникальность его воспитательной системы заключалась в том, что помимо нравственного воспитания, нам прививали разные трудовые навыки. Воспитывали по принципу: кто не работает, тот не ест. Нас приучали к самообслуживанию. Во-первых, не было техперсонала. Во-вторых, мы сажали и копали картошку, ходили за плугом, помогал нам конюх-профессионал. Потом приходилось обеспечивать дровами кочегарку - пилить их, колоть, складывать. Был свой свинокомплекс, кролиководческая ферма, слесарные мастерские с хорошими станками. Это, конечно, было нетипично для детского дома. И такая «нетипичность» позволила ему в 1984 году получить диплом II-й степени по Советскому Союзу. В этом дипломе отмечался высокий уровень воспитания и руководства детского дома. И я могу сказать, что когда выпускалось наше поколение, то, может, интеллектом мы не блистали, но заработать на кусок хлеба могли. И это немаловажно.
Несмотря на передовую воспитательную систему, немногие из того выпуска остались в живых. Трагические обстоятельства сложились так, что кто-то спился, кого-то убили. Отец Григорий убежден, что никакая система не дает стопроцентного результата, но без неё шансы на будущее у выпускников детдома вообще сводятся к нулю: из них вырастают эгоисты, иждивенцы и дармоеды.
- Детдом провоцирует человека на незавидную участь в будущем?
- Не детдом, а общество наше провоцирует. Люди как будто не понимают, что ребенок не виноват в том, что его бросили родители. Ему как никому другому нужна поддержка, участие. Только не такое, когда все несут на блюдечке с голубой каемочкой. Голодному надо давать не рыбу, а удочку. У нас и удочки не дают!
- Какие порядки были в Вашем детском доме?
- Существовало две системы координат во взаимоотношениях людей. Первая - административная, которой все по сути беспрекословно подчинялись. И вторая - «по понятиям», по своим внутренним законам, где царила жесткая иерархия, то есть были паханы и так далее.
- Случались ли светлые моменты?
- Конечно, светлых моментов было очень много. Администрация, педагоги... Я видел заботу, неподдельное участие воспитателей в нашей жизни, и это при том, что каждый из нас, ребят, был не подарок, можно было стружку снимать! Но воспитатели смогли расположить нас к себе. Наша жизнь была настолько насыщена разными секциями, кружками, выступлениями, конкурсами, поездками, концертами... И всё равно оставалось время на глупости!
- Как складывалась Ваша жизнь после детдома?
- Я поступил в петрозаводский лесотехникум, окончил его, потом пошел в армию. В армии понял, что мне не хочется впоследствии связать свою жизнь с лесом, потому что тогда это была неприбыльная отрасль, перспектив никаких. И так получилось, что мне помогла хоровая студия, которую я посещал будучи в детдоме. Там меня научили петь, поэтому в армии я попал в ансамбль песни и пляски МВД по Северо-Западу и Прибалтике. Среди нас были люди с консерваторским образованием. Так что я освоил нотную грамоту и после армии поступил в петрозаводское музучилище на эстрадное отделение. Работал в разных коллективах: «Кантеле», оркестре «Онего» под управлением Геннадия Миронова, играл на контрабасе.
- А как же Вы стали священником? И вообще, откуда Вы узнали о Православии, о Боге? В детдоме, наверное, об этом не заикались.
- Для нас Бога не существовало. Я возглавлял пионерскую дружину, был активным комсомольцем. Только надо отметить, что нас там привлекали высокие нравственные ценности, а не философия и номенклатура. Мы в нее не вдавались. Было приятно творить добрые дела - участвовать в субботниках, помогать престарелым, инвалидам, ветеранам.
Вообще, когда ребенок попадает в детдом, это для него сильная духовная травма: он понимает, что отвержен, не нужен, несмотря даже на заботу, которой его стараются окружить. Но подспудно есть ощущение, что есть мир добра, тепла и справедливости. И вот ребенок начинает его искать, тянется к нему. Жизнь сложилась так, что горестные и радостные ситуации заставляли меня все время задумываться, сопоставлять обстоятельства, анализировать их, сравнивать. В детстве ведь тебя учат быть честным, добрым, порядочным, а выходишь в самостоятельную жизнь - там всё по-другому, в мире нравственные ценности не вдруг увидишь!
В первый раз я столкнулся с Православием, с верующими людьми, причем моими сверстниками, когда в армии попал на гастролях в Псково-Печерский монастырь. Там мне показали, что тот добрый, справедливый мир, который я искал, - здесь, в Церкви. И я поверил.
И после этого стал сверять свою жизнь не с соседом по лестничной площадке или другом по производственному цеху, а учением христианским. Появился смысл жизни. В Церкви я научился оправдывать людей, их слабости, ошибки. Туда же, в разряд оправданных, попали и мои собственные родители.
- А когда Вы стали задумываться о священстве?
- Я о нем никогда не задумывался. Это для меня было очень высоко и страшно. Так же страшно, как после детдома в лесотехникум поступать. Опыта не было такого у детдомовских на тот момент. Сейчас я понимаю, что моя жизнь - не случайность, что это промысел Божий. Понимаю, что Господь любого сироту берет под свое покровительство, главное, чтобы у того было стремление удержаться за жизнь.
А когда я в Церковь пришел, то ушел со всех работ, и хотел быть при храме истопником, дворником. Только чтобы при храме находиться!
Господь судил иначе.
- Сейчас Вы работаете в Центре «Попечение» с бездомными людьми. Много ли среди них бывших детдомовцев?
- Они, конечно, есть. Но я не ставлю разграничений - детдомовец или профессор, потерявший жилье вследствие махинаций «черных» риэлтеров... Не имеет значения. Это люди, которым нужна наша помощь.
Теперь, когда мы узнали историю отца Григория до конца, можем удивиться тому, как в точности сбываются светлые мечты: с детских лет он хотел творить добро, искал мир тепла и справедливости. Сейчас он находится в этом мире, приводит туда других. Не зря, наверное, Господь произвел его из истопников в священники. Вместо кратковременного огня в печках он теперь зажигает вечный огонь любви Божией в сердцах людей. И это не успех. Чудо, доступное каждому, кто готов для него открыться.
В. Калачева, редактор вестника
Социального центра «Попечение»
